Око Юпитера

Фальк закрыл глаза. На него навалилась бесконечная усталость человека, которому опротивела его работа. Было ли у него желание продвигаться к ответственным постам, кураторству и скрытым пружинам власти? Навряд ли. Фальк уже принял решение: если он выживет, то вместе с Верой отправится на Землю. Поселится там, где хочет. И будет проедать своё выходное пособие. А там видно будет.

Приближаясь к станции, «Зевс» включил прожекторы. Вековая толща тьмы рассеялась. В белых кругах проступили бронированные элементы периметра станции. Казалось, шаттл притягивался к наклонной плоскости античной пирамиды, испещрённой желобами, каналами, прямоугольными выростами и пузырями силовых генераторов. Боковая часть монстра была охвачена едва заметным мерцанием, в глубине которого иногда проскальзывали вспышки.

Станция дрейфовала к центру БКП. По мере сближения с оком Юпитера слабели атмосферные вихри, устанавливалась хорошая погода. Интересно, местные фанатики усматривают в этом добрый знак?

Квадратная секция сместилась, пропуская «Зевс» в стыковочный отсек. Вера изменила конфигурацию шаттла, погасила скорость и выдвинула тормозные дюзы. На несколько минут «Зевс» застыл, регулируя высоту и синхронизируясь со станцией. Затем началось сближение.

Прожекторы погасли.

Толчок.

Через некоторое время лётчица открыла глаза. Нейрокабели со змеиным шорохом вползли в кресельные гнёзда. Фальк терпеливо ждал, пока девушка не вернётся в привычную реальность. В шлюзовой камере уравнивалось давление. Насосы откачивали ядовитую атмосферу.

— Не похоже, чтобы нас кто-то встречал, — хмыкнула девушка.

Ингвар покачал головой.

— А нас и не должны встречать.

Лётчица не поверила своим ушам.

— Что?

Фальк терпеливо объяснил:

— Сейчас разархивируется запись, сделанная моим куратором. Прямо у меня в голове. Я ненадолго выпаду из твоего поля зрения. Выслушаю инструкции.

— А дальше?

— Дориан сказал, что нам не придётся покидать шаттл.

Больше Вера ни о чём не спрашивала.

Научилась слепо доверять.

Фальк откинулся в кресле, чувствуя, как в голове разворачиваются фрактальные кольца новой реальности. Ему не требовалось подключение к Сети — конструкт был вшит в мнемонический имплантат. Рубка «Зевса» померкла, растворилась в потоках условностей и сменилась лаконичной картинкой.

Сумрачная комната без мебели. Голые стены. Одна из стен отсутствует, пол обрывается в бездну. И там — опостылевший Юпитер.

Спиной к Фальку, на краю бездны, сидит человек. Ноги незнакомца свешиваются в чёрный провал. В силуэте чудится что-то знакомое.

— Подойти, — говорит человек.

Фальк садится рядом.

Почему-то за пределами комнаты есть воздух. Можно сидеть, любоваться звёздами и газовым гигантом, болтать ногами. Наслаждаться стандартным тяготением. И не особо переживать по поводу завтрашнего дня.

— Тебя нет, — сказал Фальк.

— Разумеется, — сказал отец. Всё было прежним, до боли знакомым. Голос, интонации. Морщины возле глаз и носа. Короткие седые волосы. Прямо как в их последнюю встречу. — Меня создал Дориан Стейвей. Решил, что так тебе будет легче воспринять информацию.

Фальк кивнул.

— Они договорились, — сказал отец. — Земля и корпоративный анклав. Тебе это известно, мне это известно. Но будущее туманно. Человечество должно решить, в каком направлении двигаться. Есть много противоречивых суждений, Ингвар. Поэтому они приняли решение.

— Какое, папа?

Старик в упор посмотрел на сына.

— Два пути, сынок. Воевать с неосами, отстаивая независимость. Победить или проиграть. Но не сломаться.

— А второй путь?

— Ты и сам понимаешь. Принять его условия. Симбиоз, если угодно.

Помолчали.

— Решать тебе, — закончил отец.

— Мне? — опешил Фальк.

— В этом и заключается твоя миссия, сынок. Тебя выбрали вершителем судеб. Ты один в ответе за всех людей. Мир или война. Процветание с могучим покровителем или гордое одиночество во вселенной. Сейчас я уйду, а ты подумай. Не спеши, взвесь всё хорошенько. И поговори с ним от имени всех нас. Твоё слово — закон.

Прошло несколько секунд, прежде чем Фальк понял, что сидит один. Отца больше нет. Ничего нет. Только он и Юпитер.

В недрах Пятна что-то шевельнулось.

январь-март 2018