Око Мира

– Какая премиленькая девица! К вашим волосам подошли бы бутоны роз. К сожалению, сейчас я не могу достать розы прямо из воздуха, но не затруднит ли вас постоять завтра рядом со мной во время моего представления? Чтобы подать мне флейту, когда я попрошу, и кое-какие прочие инструменты. Я всегда выбираю в помощницы самую очаровательную девушку, какую удастся мне найти.

Перрин тихо заржал, а Мэт, который и так едва сдерживал смех, захохотал во весь голос. Ранд обалдело захлопал глазами. Эгвейн свирепо посмотрела на него, и он даже не улыбнулся. Она выпрямилась и заговорила преувеличенно спокойным тоном:

– Благодарю вас, мастер менестрель. Я буду рада помочь вам.

– Том Меррилин, – сказал менестрель. Они уставились на него. – Меня зовут Том Меррилин, а не мастер менестрель. – Он подтянул пестрый плащ, и внезапно голос его вновь зазвучал будто в огромном зале: – Некогда придворный бард, сейчас я действительно достиг высокого звания мастера менестреля, однако зовут меня просто – Том Меррилин, а менестрель – всего лишь звание, которым я очень горд. – С этими словами он отвесил поклон, очень церемонно и при этом так искусно взмахнул полой плаща, что Мэт захлопал в ладоши, а Эгвейн задохнулась от восхищения.

– Мастер… э-э… мастер Меррилин, – произнес Мэт, не совсем уверенный в том, какую форму обращения из названных Томом Меррилином выбрать, – что сейчас происходит в Гэалдане? Вам что-нибудь известно об этом Лжедраконе? Или об Айз Седай?

– Парень, я что, похож на торговца? – буркнул менестрель, выбивая трубку, постукивая по ней ладонью. Он засунул ее внутрь то ли плаща, то ли куртки – Ранд не поручился бы за то, куда и как она исчезла. – Я – менестрель, а не разносчик сплетен. И стою на том, чтобы ничего не знать об Айз Седай. Так намного спокойнее.

– Но война… – с жаром заикнулся было Мэт, однако его сразу же оборвал мастер Меррилин:

– В войнах, паренек, одни глупцы убивают других глупцов по самому глупому поводу. Каждый должен зарубить это себе на носу. Я здесь – из-за своего искусства. – Неожиданно он ткнул пальцем в Ранда. – Вот ты, приятель. Ты высокий. Ты еще не совсем вырос, но сомневаюсь, что в округе найдется мужчина твоего роста. И еще, держу пари, мало у кого в деревне глаза такого цвета. Вдобавок вон какие широкие плечи – топорище поперек уместится, и рослый ты, как Айил. Как твое имя, парень?

Ранд нерешительно назвался – в растерянности, потешается над ним этот человек или нет, а менестрель уже принялся за Перрина:

– А сложением ты почти огир. Очень похоже. Как тебя зовут?

– Ну если я еще встану себе на плечи, – засмеялся Перрин. – Боюсь, я и Ранд всего-навсего простые люди, мастер Меррилин, а не выдуманные создания из ваших сказаний. Я – Перрин Айбара.

Том Меррилин дернул себя за ус:

– Вот как. Выдуманные создания из моих сказаний. Выдуманные, да? Сдается мне, вы, парни, порядком попутешествовали.

Ранд держал рот на замке: наверняка сейчас они стали мишенью для шутки, но Перрин заговорил:

– Мы все доходили до Сторожевого Холма и Дивен Райд. Не многие тут забирались так далеко. – Он не хвастался: Перрин редко хвастался, это было не в его привычках. Он говорил лишь правду.

– Мы все повидали Трясину, – добавил Мэт, а вот в его голосе слышалось хвастовство. – Это болото на дальнем конце Мокрого леса. Там вообще никто не бывает – везде полно топей и зыбучих песков, – только мы. И к Горам тумана никто не ходит, а мы ходили один раз. Во всяком случае, к их подножию.

– Вот так далеко, да? – негромко проговорил менестрель, теперь не переставая поглаживать усы. Ранду показалось, что этим он скрывает улыбку, и юноша заметил, как Перрин хмурится.

– Заходить в горы – к несчастью. – Мэт будто оправдывался, что не ходил дальше. – Это всем известно.

– Это совершенная глупость, Мэтрим Коутон, – гневно прервала его Эгвейн. – Найнив говорит… – Она осеклась, щеки ее порозовели, а взгляд, которым она окинула Тома Меррилина, отнюдь не светился дружелюбием, как раньше. – Неправильно, так… Это не… – Девушка покраснела еще больше и умолкла. Мэт прищурился, словно ему в голову закралось подозрение о том, каким должно было быть продолжение.

– Ты права, дитя, – сказал сокрушенно менестрель. – Я смиренно прошу прощения. Я здесь для того, чтобы выступать и веселить людей. Ах, ах, всегда мой язык доставляет мне неприятности!

– Может, мы и не странствовали так далеко, как вы, – решительно заявил Перрин, – но какое значение может иметь то, насколько высок Ранд?

– Сейчас-сейчас, парень. Чуть погодя я дам тебе возможность попробовать поднять меня, но ты не сможешь оторвать мои ноги от земли. Ни ты, ни твой высокий друг – Ранд, правильно? – и никто другой. Ну, что вы об этом думаете?

Перрин насмешливо фыркнул:

– Думаю, могу поднять вас прямо сейчас.

Но когда он шагнул вперед, Том Меррилин жестом остановил его:

– Позже, парень, позже. Когда соберется побольше зевак. Артисту нужна публика.