Око небес

Реджинальд прикончил выпивку и поднял пустой стакан:

— В таком случае, лучше еще несколько раз повторить.

— Не думаю, старина. Не хочу, чтобы ты устроил сцену, — возразил Бенедикт.

Глаза его брата опасно сощурились:

— Я уже большой мальчик, Янус.

— Что ж, тогда и веди себя как большой, а? Я не могу допустить, чтобы ты явился на ужин пьяным, а дело явно идет к этому. Если ты хочешь назначить свидание бутылке, сделай это после ужина, а не перед ним.

— Черт бы все побрал!

— Вот и молодец. Иди и найди подходящий пиджак, и пусть Симон пригонит машину. Через несколько минут прозвонит обеденный колокол, — сказал Янус.

В следующее мгновение он уже выбросил непокорного родственника из головы и переключился на что-то другое, даже не заметив его насмешливой ухмылки.

Младший брат встал, раздавил окурок и гордо прошествовал в дом.

Янус пригладил лоснящиеся седеющие волосы и прикончил остаток портвейна. Потом он встал, заботливо разгладил слаксы и поправил галстук. Не дело — появляться перед фон Шиффами в помятом виде. Немцы были очень придирчивы по части мелочей, а Бенедикт знал, что разница между успехом и неудачей часто зависит от того, как ты себя подашь.

Да, Реджинальд прав насчет того, что сын этих немцев — идиот. Но если выдержать пару часов с этим слабоумным, это щедро окупится, поэтому Янус сделает это с улыбкой.

С зубастой улыбкой хищника.

10

Ночной перелет обратно в Сан-Диего был милосердно коротким, и, когда «G650» приземлился, и его покрышки выбросили облачко дыма, Реми повернулась к Сэму и бросила на него усталый взгляд.

— Наконец-то дома, — улыбнулась она.

— Надеюсь, мы некоторое время тут пробудем, — ответил ее супруг. — Если ты не запланировала что-нибудь в головокружительном вихре своей светской жизни, забыв мне об этом рассказать.

— Единственное, что я запланировала, — это серьезное спа и сеанс у массажистки, чтобы вылечить следы укусов мороза.

— Тебя укусил вовсе не мороз.

— Не наглей! Я все еще не простила тебе, что ты вызвался добровольцем охранять нашу находку и впутал нас в это дело.

— Ты и не должна прощать. Я надеюсь, что избалую тебя так, что это почти загладит боль оскорбления.

— А еще меня ждет новая порция печальной известности, когда вести о корабле викингов выплывут наружу.

— Может, ты будешь вести собственное реалити-шоу.

— Где же ты найдешь настолько тупую съемочную группу, чтобы она взвалила на себя такую обязанность?

— Веский довод.

Кендра Холлингсворт ждала супругов, стоя рядом с «Кадиллаком», а Золтан занимал в нем большую часть заднего сиденья. Он заметил Реми и издал восхищенный гавк, а хвост его заколотил по сиденью, как бойкий метроном. Сердце миссис Фарго воспарило, когда она увидела, как его шоколадные глаза следят за нею.

— Кто мой большой, храбрый мальчик? — позвала она, протянув руки.

Пес выпрыгнул из машины, подбежал к хозяйке и, дрожа, стал ждать, когда она опустится на колени и обнимет его.

Сэм от него только отмахнулся:

— Нет-нет, проводи время с ней, а не со мной! Я всего лишь покупаю тебе еду. Не нужно из-за меня суетиться.

Реми возвела глаза к небу:

— Да ты ревнуешь!

— Я не ревную. Ладно, может, самую малость. У него шевелюра лучше моей. Вот! Я сказал это вслух.

— Он — венгерский обаяшка. Я всегда питала к ним слабость.

— Поделом мне, что я родился в Калифорнии.

— Не беспокойся. Серфингисты — моя вторая слабость.

Ведя машину в потоке других автомобилей на утренних улицах Ла-Хольи, Кендра рассказала, как идет расследование.

— Мы составили целое досье возможных сообщений, включив в него все, что намекает на контакты доколумбовых культур с европейцами, — начала она, — но цель размыта. Очень большая часть их устных преданий была фальсифицирована или изменена испанцами. Поэтому нельзя сказать, что в преданиях вымысел, а что — правда. Боюсь, предстоит в старых добрых традициях жечь лампу до полуночи, чтобы извлечь рациональное зерно. И поверьте мне, информации просто горы!

— У нас в планах ничего больше нет, кроме раскопок этого дела, — сказала Реми, — так что без проблем. Как Сельма?

— Она отдыхает дома, — ответила девушка. — Очень хотела поехать и встретить вас, но я сказала, что тогда буду слишком за нее волноваться.

— Итак, она уже оправилась?

— Вроде того. Хотя вряд ли она еще некоторое время будет чувствовать себя на все сто.

— Чего и следовало ожидать, — сказала Реми. — Я знаю, что ей велели рассчитывать минимум на шесть месяцев, чтобы полностью поправиться.

— Наверное, это ее расстраивает, — сказал Сэм. — Я знаю, как она обожает находиться в гуще событий.

Кендра кивнула:

— Откровенно говоря, она — сложный пациент. Так и сказал доктор. Причем вообще-то чаще он произносил слово «сварливый».

Миссис Фарго улыбнулась:

— Не сомневаюсь.

Их новая помощница вошла в дом первой. За ней следовали Золтан и Реми, а Сэм замыкал шествие.

Сельма сидела, прихлебывая чай. Рядом с ней стояли ходунки. Пес приветственно гавкнул.

— Добро пожаловать домой, — улыбаясь, сказала Вондраш.

— Сельма, как ты? — одновременно спросили оба супруга.