Око Озириса

— Я не могу дать никакого ответа на основании имеющихся пока у нас фактов. Мы можем только сказать, что это вполне вероятно и что некоторые обстоятельства говорят в пользу этого предположения. Но мы можем только ждать дальнейших находок. В любой момент полиция может напасть на такую часть скелета, которая окончательно разрешит вопрос в ту или иную сторону.

— Едва ли я смогу помочь вам в деле опознания, — сказал м-р Беллингэм.

— Конечно, сможете, — сказал Торндайк. — Я как раз собирался просить вас об этом. Мне бы хотелось, чтобы вы сделали для меня следующее: дайте мне полное описание вашего брата, включая мельчайшие подробности, а также перечень всех болезней и повреждений, которые у него когда-либо были. А также, если возможно, имена и адреса всех докторов, хирургов и дантистов, которые когда-либо его лечили. Особенно важны дантисты, так как их показания будут бесценны, если будет найден череп, принадлежащий этим костям.

М-р Беллингэм содрогнулся.

— Ужасная мысль, — сказал он, — но, конечно, вы совершенно правы. Вы должны располагать фактами, если желаете составить себе определенное мнение. Я напишу все, что вам нужно, и пришлю без задержки. А теперь, ради бога, забудем хоть на время этот кошмар. Нет ли, Руфь, среди нот м-ра Барнарда чего-нибудь, что ты могла бы нам сыграть?

Музыкальная библиотека Барнарда отличалась скорее строго классическим уклоном, но все-таки мы откопали в ней и несколько более легких пьес в старинном духе, между прочим Мендельсоновские «Песни без слов». Мисс Беллингэм прекрасно сыграла одну из них. Вскоре после этого м-р и мисс Беллингэм распростились с нами и ушли.

Обзор данных

— Итак, игра началась, — заметил Торндайк, закуривая трубку. — Игра началась осторожными выступлениями противной стороны. Очень осторожными и не слишком уверенными.

— Почему вы говорите «не слишком уверенными»? — спросил я.

— Видите ли, очевидно, Хёрст, да, вероятно, и Джеллико хотели подкупить Беллингэма, чтобы он им не препятствовал. При данном положении вещей они предлагают ему очень большую сумму. Рассудите: теперь Беллингэм не может привести почти никаких доказательств против признания факта смерти своего брата. Но как будто и Хёрст сознает, что и у него их не слишком много.

— Да, — проговорил Джервис, — и у него немного козырей в руках, иначе он не соглашался бы выплачивать по 400 фунтов в год своему противнику. Нам это на руку, потому что и у нас карты неважные.

— Мы должны как следует взвесить, какими ресурсами мы располагаем? — сказал Торндайк. — Теперь у нас всего один козырь и довольно незначительный: этот козырь — очевидное намерение завещателя оставить все свое состояние брату.

— Я думаю, теперь вы начнете розыски, — заметил я.

— Мы уже начали их, начали на другой же день после того, как вы принесли нам завещание. Джервис просмотрел все метрические книги и установил, что со времени исчезновения в этих приходах не было похоронено человека по имени Джон Беллингэм. Мы так и ожидали. Ему удалось установить, что еще кто-то наводил справки. Это тоже не было для нас неожиданностью.

— А ваши собственные расследования?

— Они по большей части дали отрицательные результаты. Доктор Норбери из Британского Музея отнесся ко мне по-дружески и готов оказать всяческое содействие. И теперь я даже подумываю прибегнуть к его помощи в некоторых частных моих изысканиях относительно того, какое влияние оказывает время на физические свойства различных веществ.

— Вы мне ничего не говорили об этом, — сказал Джервис.

— Да, в сущности, я только теперь начал составлять план этих опытов и возможно, что они не дадут никаких результатов. Но я считаю вполне вероятным, что с течением времени различные молекулярные изменения могут иметь место в таких веществах, как дерево, кость, глиняная посуда, штукатурка. Если опыт подтвердит мои предположения, то это имело бы огромное значение для судебной медицины, да и не только для нее. Ведь тогда оказалось бы возможным хоть приблизительно определить возраст различных предметов известного состава при помощи наблюдения их реакций на электричество, тепло, свет и другие молекулярные колебания. Я предполагал прибегнуть к содействию д-ра Норбери, так как он может предоставить мне для опытов объекты такой большой древности, что на них будет чрезвычайно легко определить различные реакции, если таковые будут иметь место. Но вернемся к нашему делу. Я узнал от него, что у Джона Беллингэма были кое-какие друзья в Париже — коллекционеры и музейные работники, которых он обычно посещал как с научной целью, так и для обмена различных образцов. Я у всех наводил справки, и ни один из них не виделся с ним во время его последнего приезда в Париж. И в конце концов я не нашел ни единого человека, кто бы в этот приезд видел Джона Беллингэма в Париже. Таким образом, до сих пор эта поездка остается загадкой.

— Это не имеет большого значения, раз он, несомненно, возвратился оттуда, — заметил я. Но Торндайк со мной не согласился.

— Нельзя определить значение неизвестного, — сказал он.