Око разума

– Если ты попрешь против него, то ничего не добьешься. Хуже того, ты его всполошишь, и он уничтожит все улики. Но сказав, что хочешь войти в долю, ты прибегнешь к стратегии кнута и пряника. Если он сможет тебя вовлечь, ты будешь в полной его власти. Он станет твоим хозяином. А проект выиграет оттого, что твой гений будет использоваться прямо у истоков. Это пряник. Если он прикинется дурачком, то не может не понимать, что ты на это не купишься и можешь его сдать. Это кнут. Комбинация не может не сработать. Он встретит тебя с распростертыми объятьями. Поверь, он умирает от желания рассказать кому-нибудь вроде тебя, что происходит на самом деле. Это сработает. Верь мне. Я в этом уверен.

Файф сказал это с такой абсолютной убежденностью, что Альтшулер почти принял это как факт. Но почти. Файф не добился бы своего положения, если б позволял себе подпустить в свою риторику хоть капельку неуверенности, когда надо быть убедительным. Но и Альтшулер не добился бы своего положения, позволяя кому бы то ни было помешать ему использовать собственные недюжинные аналитические способности.

– Это еще неизвестно, как он отреагирует, – засомневался Алекс. – И мы оба это понимаем. Что, если ты заблуждаешься? Что, если Келвин решит меня убить? В конце концов, он уже повинен в массовых убийствах. Что ему еще одно?

– Он не станет. Поверь мне. Может, Келвин и безжалостный психопат, но он еще и умен. Он сделает то, что в его же личных интересах. А если он тебе пригрозит, покажи ему «жучок». Скажи, что Эд Коуэн находится возле дома, и если с тобой что-нибудь случится, та же участь в кратчайшие сроки постигнет и его.

– Ну, не знаю… – промямлил Альтшулер.

– Ты можешь это сделать, Алекс. Ты должен это сделать. Я вовсе не указываю пальцем, но тебе следовало спохватиться раньше остальных. А ты не спохватился. И люди погибли. Ты сделаешь это по нескольким причинам. И прежде всего потому, что понимаешь: это лучший способ гарантировать, что Келвин заплатит за содеянное и мир узнает, какое он чудовище. Но еще и ради себя. Для тебя это шанс всей твоей жизни. Если ты это сделаешь, я поставлю тебя гендиректором «Лабораторий Тейя».

Файф помолчал.

– Теперь я знаю, что ты думаешь. Да, когда это говно всплывет, разразится скандал века. Он будет доминировать в международных новостях целую вечность. Но все будут знать, что ты непричастен. А дым непременно рассеется. А когда это произойдет, «Тейя» будет по-прежнему обладать интеллектуальной собственностью, добытой злодеяниями Келвина.

– Но эта ИС будет замарана дальше некуда, – возразил Альтшулер. – Все это сразу же наводит на мысль о жутких медицинских экспериментах, проводившихся нацистами во время Второй мировой войны.

– Да знаю! Мне хочется иметь касательство к деяниям Грея ничуть не больше твоего! Но что бы ты порекомендовал? Притвориться, что этих достижений просто не было? – в сердцах бросил Файф. – Если б Адольф Гитлер нашел лекарство от рака, разве мы отказались бы от лечения?

– Не знаю, – тяжко вздохнув, упрямо шепнул Альтшулер.

– Конечно же, мы все равно пользовались бы этим лекарством, – стоял на своем Файф. – И ты сам это знаешь. И это было бы правильно… Ну, и здесь то же самое. И общественность в конце концов это признает. Не сразу, но признает. А если мы привяжем систему к входной информации, идущей от глаз, а не из киберпространства, то получим средство от слепоты. И глухоты. Думаешь, его не примут в конечном итоге, пусть и оскверненное? И это только начало, – не унимался Файф. – «Лаборатории Тейя» уцелеют и вскорости начнут процветать. Поверь мне, когда дым рассеется, мы сможем побить рекорд «Фейсбука» по скорейшему достижению рыночной капитализации в сотню миллиардов долларов. А ты будешь гендиректором с пакетом акций в десятки миллиардов долларов.

Альтшулер осознал, что Файф прибегает к своей любимой стратегии кнута и пряника, чтобы убедить его. Но не мог не признать, что она действительно эффективна. Комбинация кнута чувства вины с пряником перспективы стать гендиректором следующего «Фейсбука» или «Эппл» вкупе с гарантированным несказанным богатством была убедительнее некуда.

– Я понимаю, что прошу многого, Алекс, – продолжал Файф. – И понимаю, что это страшно. Но мне нужна твоя помощь. Ты в деле?

Сглотнув, Альтшулер молча кивнул – и лишь через несколько секунд сообразил, что Файф его не видит.

– Я в деле, – наконец шепнул он.

– Ты поступаешь правильно, – заверил Файф. – Эд Коуэн уже находится прямо за дверью «Лабораторий Тейя». Впусти его. И давай пригвоздим этого психопатического выродка сегодня же вечером.

22