Око разума

– Призываю вас пересмотреть свое мнение, генерал, – стоял на своем Гердлер. – Попытка обуздать Холла и экстрасенсорное восприятие больше похожа на бумеранг, который вопьется нам всем в задницу, а не позволит играть в бактериологическую войну. Христом-богом призываю…

– Вы слышали приказ, джентльмены, – жестко отрезал Собол.

Оба кивнули.

– Так точно, – подтвердил Гердлер. И хотя он сумел произнести это нейтральным тоном, в глазах его полыхала упрямая непокорность.

32

Гердлер и Кэмпбелл сидели в молчании еще несколько минут после того, как виртуальный образ Собола покинул тесный конференц-зал. Наконец майор нарушил молчание:

– И насколько вы удивлены?

– Не знаю. Я думал, наши аргументы убедительны. Я знаю тебя достаточно хорошо, Майк, чтобы понимать, что ты тоже так думал, а не только старался ублажить меня. Да и не стал бы ты просто ублажать меня в настолько важном деле. – Он пожал плечами. – Но, должно быть, генералу эта угроза представляется чересчур окольной. Если б Холл держал палец на кнопке, способной подорвать сотню атомных бомб по всей планете, это привлекло бы внимание Собола. Но узреть назревающую катастрофу в лице жалкого сукиного сына, способного читать мысли, ему куда труднее.

– Ну, хотя бы за сокрытие отвечаем мы. Люди, осознающие опасность лучше всех. Это уже что-то.

– Но недостаточно, Майк, – возразил полковник, покачивая головой. – Мне плевать, что нам приказано. Когда мир охвачен огнем, мне не будет легче оттого, что я всего лишь исполняю приказы. Именно это и твердили нацисты в Нюрнберге.

– Послушайте, Джастин, вы знаете, что в этом я на вашей стороне, – нахмурился Кэмпбелл. – Но люди могут сказать, что тут нацистами выступаем мы. Именно мы рекомендовали убийство невинного человека. И мысль о том, что цель у нас та же самая, что и у вершивших массовые убийства, отнюдь не утешает.

Гердлер потупил взор.

– Да уж, прямо кишки выматывает отстаивать такие меры, – снова подняв глаза на Кэмпбелла, он угрюмо мотнул головой. – Но выбора у нас нет. Холл должен умереть. В том не его вина. Если б ему вкололи наркотик, превративший его в бешеного убийцу, в том тоже была бы не его вина. Но это изменило бы неумолимое уравнение[25]… – Полковник помолчал. – Может, Холл замечательный парень. Скорее всего. И может желать только добра. Прямо сейчас. Но что, если он изменится? Если утратит душевное равновесие? Он – Дамоклов меч и ларец Пандоры в одном флаконе.

– Вы правы, – тяжко вздохнул Кэмпбелл. – Выбора у нас нет. Было бы нелегко, даже будь Собол на нашей стороне. А так еще хуже. Мы совершаем нечто идущее вразрез с нашими же принципами, и наградой нам будет трибунал, а представить в свою защиту нам будет нечего.

– Не обязательно. Зависит от того, как это провернуть. Если мы убьем его чисто, то можем притвориться, что не смогли его разыскать. Если нет – можем списать все на несчастный случай. Мол, он сам нас вынудил.

Кэмпбелл обдумал эти слова.

– Ладно, но даже если нам удастся это провернуть, не сунув голову в петлю, Собол теперь верит в экстрасенсорное восприятие. Так не будет ли он настаивать на запуске программы исследований, с Холлом или без Холла?

– Дельный довод. Однако любую программу, которую он вздумает запустить, буду исполнять я. А я уж позабочусь, чтобы мы никогда ни к чему не пришли.

– Но можем ли мы полагаться, что Собол не упомянет об этой программе никому? Не опасно ли запускать такую программу, даже если мы будем ее саботировать? Что, если об этом станет известно? Разве это не даст по-любому толчок гонке вооружений?

– Нет. Собол и словом никому не обмолвится. Не сможет. Если ему не удастся представить Холла, чтобы продемонстрировать экстрасенсорные способности, все будут думать, что он выжил из ума. Будут думать, что он откатился к тому, чтобы заставлять нас снова играть в гляделки с козами, пока не заставим их упасть замертво. Он ни словом не обмолвится, пока мы не предоставим неоспоримое доказательство. И даже если я ошибаюсь на этот счет – а я не ошибаюсь, – ключом ко всему остается живой Холл. Без него все будут видеть лишь кучу дерьма из теории заговора, и никто не воспримет это всерьез. Мы даже можем организовать утечку информации, что слухи о Холле – часть задания пси-отдела, чтобы заставить другие страны попусту тратить ресурсы на нелепые проекты экстрасенсорного восприятия и посеять панику относительно того, что США уже добились чтения мыслей.

Майор несколько секунд молча смотрел на Гердлера, взвешивая его доводы.

– Ладно, – наконец уступил он. – Это логично. – Он помолчал. – Но у нас еще одна проблема.

– Прежде всего найти Холла?

– Нет. Конечно, найти его – достаточно хитроумная задача сама по себе. Но я имею в виду другую проблему. Вы думали, как убить его, когда найдем?

– Думал, – ответил полковник. – И ты прав. Это может быть… проблематично. Как подкрасться к человеку с намерением убить его, если он может прочесть твои мысли с расстояния в шесть миль?

– Именно, – подтвердил Кэмпбелл.