Око Силы. Третья трилогия. 1991-1992 годы

– Слава Богу, дома! – облегченно вздохнул Ухтомский. – Михаил, возьмите скантр.

Виктор вынул из нагрудного карман рубашки черный металлический кружок и передал Плотникову. Лунин удивленно посмотрел на то, что Ухтомский назвал скантром. Черный кружок-фишка совсем не походил на памятный значок с усатым профилем.

– Тернем сообразил, – пояснил Мик. – Конечно, не то, что было у вас, Николай, но защищает. Вам тоже такой надо. Ну, пошли?

– Ты хоть скажи, куда мы попали, – Келюс с некоторой опаской поглядел на дверь.

– Харьков. Технологический институт, – пожал плечами Мик.

– Июнь 20-го, господин Лунин, – добавил Ухтомский.

– Постойте… – растерялся Келюс. – Все-таки я когда-то был историком! В июне 20-го в Харькове были красные!

– Были, – усмехнулся Плотников. – Скоро все поймете, Николай.

Он нажал на красную кнопку, точно такую же, как в комнате с блестящими стенами. Загудела сирена, дверь, щелкнув замком, приотворилась.

– Прошу!

Лунин осторожно перешагнул порог. Первое, что он увидел, был огромный лабораторный стол, на котором размещался странный, опутанный разноцветными проводами, механизм. В центре находился большой полупрозрачный куб, заполненный пульсирующей розоватой жидкостью. От куба к стене шли толстые кабели, присоединенные к большой панели, мигавшей разноцветными лампами. Около нее стоял железный табурет, а рядом – маленький столик, заваленный бумагами. Окон в комнате не было, свет шел от мощных светильников, размещенных под потолком.

У непонятного механизма топтался невысокий чернявый человек лет тридцати в белом халате. Увидев его, Мик приветственно помахал рукой. Чернявый растерянно улыбнулся, кашлянул.

– Здравствуйте, господин подполковник! Здравствуйте, господа! С прибытием!

Плотников, покровительственно кивнув, небрежно протянул руку. Ухтомский, напротив, заулыбался самым дружеским образом.

– Знакомьтесь, Келюс, – Мик кивнул на чернявого.

– Лунин, – представился Николай, пожимая маленькую ладонь.

– Тернем, очень приятно, – застенчиво произнес тот. – Вы… оттуда, господин Лунин?

– От-туда, – еле выдавил из себя Николай, представлявший себе Великого Тернема несколько иначе.

– Господину Лунину нужен скантр, – перебил Мик.

– Да-да, конечно…

Тернем подошел к столику с бумагами и достал из-под груды папок небольшую коробку, откуда извлек металлический кружок, точно такой же, как у Плотникова, только красный.

– Прошу, господин Лунин.

Николай взвесил кружок в руке (он оказался неожиданно тяжелым) и спрятал, по примеру Ухтомского, в нагрудный карман.

– Носите всегда при себе, – принялся пояснять Тернем. – Думаю, он вас сможет защитить. Правда, это опытная модель…

– Знаем, знаем, – вновь перебил Мик покровительственным тоном. – Вы, Николай, оставайтесь пока здесь. Я должен доложить о вашем прибытии…

Важно, со значением, кивнув, подполковник Плотников направился к выходу. Ухтомский последовал за ним, на прощанье ободряюще улыбнувшись. Келюс и Тернем остались вдвоем.

– Садитесь, господин Лунин, – предложил ученый, пододвигая табурет. – Знаете, так волнуюсь каждый раз, когда надо кого-нибудь переправлять, это все еще так ненадежно!..

– По-моему, надежно, – усмехнулся Келюс. – У нас ваши Каналы уже столько лет работают!

– Вы… вы видели? – глаза Тернема загорелись. – Видели мой Институт? Знаете, до сих пор не верю…

– Только издали, – честно признался Николай. – Зато, бином, наслышан. И скантр ваш, не этот, настоящий, в руках держал.

– Правда?

– Да…

Сверкающее чудо – Скантр Тернема – сразу напомнил холод подземелья, страшную предсмертную усмешку Волкова, боль в запястьях, стиснутых наручниками…

– Узнаете? – улыбнулся ученый, кивая на странный агрегат, опутанный проводами.

– Это… скантр? – поразился Николай, с недоумением разглядывая клуб с пульсирующей жидкостью. – Тот был совсем другим!..

Он, как мог, описал светящийся кристалл, внутри которого переливался живой огонь. Тернем слушал молча, закрыв глаза, с его губ не сходила мечтательная улыбка.

– Я мог бы сделать такой! – вздохнул он наконец, открыв глаза и с сожалением посмотрев на громоздкий механизм посреди комнаты. – Но здесь нет материалов…

– Успеете, бином! Вы ведь до двухсот лет проживете.

– Я? – Тернем рассмеялся. – Помилуйте, господин Лунин! Я как-то пошутил, а мои коллеги уже Бог весть что вообразили. Конечно, тот маленький скантр, что лежит у вас в кармане, продлит вам жизнь лет до девяноста, и даже если вас смертельно ранят, то у вас появится дополнительный шанс. Но двести лет!..

Тернем, покачав головой, начал расхаживать по лаборатории. Слова Келюса явно задели его за живое. Он что-то прикидывал, щелкал пальцами, с сожалением приговаривая: «Невозможно, никак невозможно!»

– Впрочем, двести лет мы можем наверстать иным образом, – ученый кивнул на скантр. – Канал достигает глубины в пятьсот лет, а это не предел. Он – только первая модель, но уже сейчас аппарат обслуживает две линии. Это малая, по ней можно перебросить лишь трех-четырех человек…

Келюс вспомнил огромный ангар среди вымощенного бетонными плитами двора. Не там ли начиналась «большая» линия»?