Око Силы. Третья трилогия. 1991-1992 годы

– Почему заложить? Разоблачить врага!

– Николай, да за кого вы меня принимаете! – искренне возмутился Мик. – Я что, стукач?

Келюс вспомнил слова Генерала, и ему стало жаль погоревшего на аморалке студента Бауманки. Полковник Плотников не выдал красного шпиона Макарова. Честный, но слабый Мик…

– Шучу, бином. У тебя что, неприятности?..

– Неприятности? Пожалуй… Николай, недалеко от входа – сквер, подождите там минут десять. Нужно кое-что обсудить…

Лунин не возражал. Найдя свободную скамейку, он присел и закурил, наблюдая за входом в особняк. Участники совещания расходились и разъезжались, бурно переговариваясь. Внезапно он замер – из подъезда выходил знакомый полковник, предпочитавший всем другим сигаретам «Ронхил». Келюс хотел встать и отойти в сторону, но обитатель уютной виллы, не заметив его, сел в огромную черную машину и уехал.

Мик вернулся ровно через десять минут. Плюхнувшись на скамейку он, закурил и стал молча пускать в небеса трепещущие кольца дыма.

– Сначала – ваши дела, – наконец заговорил он. – Я наорал на нашего борова по поводу всей этой лажи с контрразведкой…

Келюс не сразу сообразил, что «боровом» Плотников величает доблестного командующего Добровольческой армии.

– И о вашем деде поговорил. Его в Крым вышлют, большего пока не сделать… Черт, я уже думаю, не зря ли вмешался? Но ведь иначе его просто прикончили бы на месте. Когда Николая Андреевича ко мне привели…

Келюс стал понимать, как началась вся эта история.

– Спасибо, Михаил! Спасибо…

– Да, бросьте, Келюс! – отчего-то обиделся Плотников. – Вы что, поступили бы иначе? Или вы думаете, что, если я полковник…

Кажется, золотые погоны, начали тяготить Генерального Инспектора.

– Еще и Стася… Вчера ночью проснулся, а она роется в моих бумагах. Стерва! А я ей, гадине, верил!.. Ладно, набью морду и выгоню, не в этом дело… Николай, я получил задание уничтожить Крымский Филиал. Вы, как я понимаю, в курсе. Участвуете?

– Но ведь ты же в курсе, – пожал плечами Келюс. – Куда мне деваться?

– Да я-то в курсе, – Мик дернул щекой. – Я что, не понимаю, что они вас шантажировали? Я бы на все согласился, чтобы дядю Майкла спасти… Только это все лабудень, дома, у нас, они ничего вам не сделают, а ваш дед веревки ждать не станет.

– Само собой, бином, – спокойно согласился Лунин. – А насчет Крыма… У меня должок остался, так что я с тобой. Только… Скантр кому достанется? Знаете лысого полковника?

– Который «Ронхил» курит? Знаю.

– Он мне целую сагу поведал про доброго Агасфера-Вечного, который решил историю исправить. Наверное, это лысый считает, что раз я против коммунистов, то растаю, бином, от восторга. Так вот, Мик, я не хочу, чтобы нами управлял товарищ Вечный!

Плотников задумался, бросил папиросу, растоптал сапогом.

– Николай, если мы с вами дернемся, нам всем кранты. Да и поздно мне в кусты прыгать. Кто я дома? У бати моего здесь контракты на сотни миллионов! А вот скантр… Даже не знаю… Наверное вы правы, уж больно мягко этот полковник стелет. Как вы сказали, Николай? Товарищ Вечный? Ладно, достанем скантр, а там, как скажете, так и будет. Лады?

– Лады, – Келюс встал, – решили.

– Пойдемте ко мне. Тошно как-то! Со Стаськой мы почти не разговариваем, а тут еще Ухтомский приехал, словно с похорон…

– Виктор? – обрадовался Лунин. – Ну пойдемте.

В квартире на Рымарской и в самом деле было невесело. Бледная Стася молча разливала чай, стараясь не смотреть ни на Мика, ни на Келюса. Хмурый Ухтомский, отказавшись даже от чаю, забился в угол, листая взятую наугад из шкафа французскую книжку. Еле досидев до конца чаепития, Лунин предложил Ухтомскому выйти покурить на балконе. Мик тоже достал папиросы, но Николай выразительно на него поглядел, и тот, понимающе кивнув, отправился помогать мадемуазель Чаровой мыть посуду.

– Виктор, хорошо, что вы здесь! – воскликнул Келюс, когда они остались одни. – Я черт знает как волновался. С этими вашими, бином, сроками!..

– Сентябрь только начинается, – спокойно заметил штабс-капитан.

– Вы что, Вертером себя вообразили? Между прочим, доброволец не значит, бином, самоубийца!

Ухтомский покачал головой.

– Николай, я не самоубийца. Просто считаю бесчестным покидать свою часть во время боя. Да и кроме того… В последнее время я вдруг понял, что совсем не жажду увидеть трехцветный флаг над Столицей. Лучше уж, как и обещано…

– Вам не нравится эта война, – кивнул Келюс.

– Перестала нравиться. Михаил… То есть господин полковник говорит, что вы были в Мценске. Я тоже там был. Читали «Войну миров» господина Уэллса?

– Ну и плюньте на все это! – махнул рукой Лунин. – Уезжайте за границу, в конце концов. Свое вы и так отвоевали!

– Я давал присягу, – дернул щекой Ухтомский. – Я дворянин, Николай! Я…

Он не стал договаривать. Папироса давно потухла, но Виктор даже не заметил. Келюс покосился на него, внезапно хмыкнул.