Око смерти

— Акела — промахнулся! — неожиданно раздался в наушниках голос Дягилева.

— Не понял? Какой Акела? Куда промахнулся? — искренне изумился Заречнев, от неожиданного поворота в переговорах «потерявшийся» в пространстве и во времени.

— Эх, брателло! Мультики в детстве смотреть надо было! — посетовал довольный чем-то голос Евгения. — Вы ошиблись.

— В смысле?

— Контейнер ищете не в том месте, которое обозначено в координатах.

— Пещера что ли не та? Но где тогда другая?

— Ошиблись вы не просто пещерой, вы ошиблись горой. Точка, в которую вам нужно было прибыть, находится в шести километрах севернее того места, где вы сейчас находитесь. Можешь выйти из пещеры, стать лицом на Север и сказать мне, что ты видишь.

Сашка, как ошпаренный, выскочил наружу, зашёл за край скалы, быстро сориентировался по сторонам здешнего света.

Действительно, горный хребет уходил в этом месте точно на Север, в нескольких километрах ломался почти под прямым углом. Но сколько вёрст было до ближайшей вершины — шесть, или — восемь, сказать без приборов было сложно. Заречнев прикрыл лицо от пронизывающего западного ветра, дождался восхода.

Голубой холодный шарик высветил конечную точку «путешествия» «снежных барсов», изломанную линию гребня, соединившую пик, у вершины которого находились люди и элой с горой, к которой им предстояло добраться.

«По самому верху гребня нам без специальной альпинистской подготовки и снаряжения не пройти». — размышлял землянин. — «А вот если спуститься на несколько сот метров вниз, то по снегу добраться до границы белого и серого, наверное, сможем. А там — снова вверх. Метров триста. Или пятьсот. Неужели не дойдём»?

Олег и Стант угрюмо выслушали его версию рассказа Дягилева о том, что «Акела промахнулся», не сделали ни одного движения, которое свидетельствовало бы о том, что они намерены выбираться из своих спальников и готовиться к переходу на соседнюю гору. Сашка не числил себя хорошим физиономистом, но даже его очень скромных навыков хватило, чтобы понять — добровольно «барсы» никуда больше не пойдут. У Олега на это просто нет сил, а бессмертный попросту считал всю эту затею с контейнером чем-то воде бреда сивой кобылы, посетившего воспалённое воображение командира корабля.

«Собственно, выбора у меня нет». — думал Александр, сосредоточенно собирая верёвки, примус и остальное снаряжение в свой рюкзак. — «И дело даже не в том, кто из нас считает себя командиром группы. Если я сейчас не смогу заставить этих парней двигаться в сторону «настоящей» пещеры, на моих командирских амбициях можно будет смело поставить крест, а этих ребят — похоронить.

Уговорам они уже не поддадутся. Остаётся одно — страх. Но чем их припугнуть так, чтобы они вскочили, и, как ужаленные, «поскакали» на Север? Чем? А кто сказал, что их нужно пугать»?

Заречнев разогнулся, спокойно подошёл к бессмертному и довольно сильно… пнул его в бок.

— Ты чего? — обиделся на него элой, вытаращив глаза. Вместо ответа землянин снова ударил Станта ногой, на этот раз — сильнее. Тот заворочался, стал выбираться из спальника.

— Если через десять минут вы оба не будете готовы к передвижению, я вам обоим поломаю рёбра! — без выражения, абсолютно спокойно, так, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном и привычном, сказал бывший гладиатор. — А если задержитесь ещё на пять минут, переломаю руки и ноги. Но перед тем, как вы станете инвалидами, я вас обоих трахну. Хоть какое-то удовольствие напоследок от общения с вами получу….. Подыхать будете медленно, как и должно педерастам. Ну?!

«Барсы» выбрались из спальников, начали натягивать на себя обувь и верхнюю одежду, поминутно оглядываясь на Заречнева. У обоих не было никаких сомнений, что землянин не шутит. Через десять минут отряд был готов к движению. Сашка поправил рюкзак, не оглядываясь, пошёл вниз по склону.

— Он что — голубой? — удивлению Диты после последних слов её курсанта не было предела. Дягилев почему-то покраснел, пожал плечами.

— Нет. Это вряд ли. Я же вижу, как он на тебя смотрит. Скорее всего, эти его «помощнички» ему просто не оставили выбора. Он пока только учиться быть лидером — то есть начинает принимать осознанные, ответственные решения, добивается их исполнения. Да, это его решение — не лучшее. Но что делать? Я даже не знаю, на что я бы пошёл, чтобы расшевелить таких «подчинённых». А как их ещё было заставить вылезти из тёплых спальников? Да больше — никак!

Ледяной западный ветер цепко ухватил Олега за левую щёку, оставил на ней заметный белый след. Сашка скомандовал «Привал!», заставил человека растереть обмороженное лицо.

— А я смотрю, тебе что жара, что лютая стужа — всё нипочём! — прохрипел землянин, массажирую левую часть физиономии. — Сибирячок, значит? Откуда, если не секрет?

— Новосибирская область. — буркнул Заречнев, осматривая бессмертного. Однако мноопытный элой предусмотрительно замотался шарфом по самые глаза.

— Чё, приходилось бывать в снегах-то? — Поинтересовался Заречнев, по достоинству оценив ухищрения Станта.