Око Тимура

Весело скакали по льду сваты, а таившиеся на берегу тати нацелили луки. Миг – и просвистели в воздухе стрелы…

Раненько проснулся сей день и Панфил-воевода. Разгладил поседевшую бороду, похожую на древесный гриб – чагу, велел слугам принести парадную одежку – ферязь аксамитовую, опашень, воротник жемчужный. Знал – приедут сегодня гости, да гости не простые… Давно, давно пора было выдать замуж Евдоксю – чай, засиделась девка в девицах, уж двадцать лет скоро, еще год-другой – и никто не возьмет – перестарок… Иван – из детей боярских. Давно ль скоморохом был, а вот, поди ж ты, выдвинулся – и вотчина теперь у него, и благоволение княжие. И – любит ведь его Евдокся, видно то было старому воеводе. Что ж, значит, так и быть тому.

– Эй, Прошка, открывай ворота, эвон, стучат уже!

Въехали во двор сваты – все оружные, окольчуженные, да в байданах, с копьями, видно – из людей воинских, да что-то ни одного знакомого. Ничего, за доброй беседою, может, и найдется кого вспомнить.

– Прошка, беги за боярышней в верхнюю горницу! Прошу за мной, дорогие гости…

Богато одеты, видать и впрямь – люди важные. Особливо, вон этот молодой парень, безусый совсем, сероглазый… Господи – да никак девка это! Эвон, грудь-то выпирает. Изрядная грудь.

– Ты что же, дева… О-ох…

Не успев договорить фразу, старый воевода Панфил Чога упал на порог горницы, обливаясь кровью. Острое лезвие ножа, направленное безжалостной рукою разбойной девицы, пронзило ему сердце…

А небольшой отряд Раничева быстро приближался к Переяславлю, столичному городу Великого Рязанского княжества. Румянились от встречного ветра щеки, разошлись в улыбке губы, и яркое весеннее солнце отражалось в сбруе. Скоро уже, скоро!

– Эвон, смотри-ко, Иване! – Придержав коня, Лукьян кивнул в сторону леса.

Раничев насторожился – в той стороне, куда показывал отрок, поднимался в небо густой столб черного дыма. Пожар? Господи! Да ведь там же… Почудово – селение милой.

– Быстрее, ребята!

Свернув с реки, всадники понеслись к лесу. Вот и знакомая развилка, березы. Частокол… Обгоревшие, брошенные на землю ворота…

– Евдокся… Евдокия… – спешившись, бросился на горящую усадьбу Иван, закричал, что есть мочи.

В ответ лишь…

Глава 4 Апрель 1398 г. Великое Рязанское княжество. Тряхнул стариной

Небо вновь меня зовет

Взглядом чистым и бездонным

Стать бродягою бездомным,

Что в пути всегда поет.

Константин Никольский

«Поиграй со мной, гроза»

…угрюмо каркали вороны, да налетевший ветер раздувал угли на пепелище.

Вне себя от горя, Иван проскакал до ближайших деревень. Тщетно – никто ничего не знал, никто никого не видел. Лишь по возвращении обратно в Почудово Раничев увидал вдруг, как на дороге, в снегу, что-то блеснуло. Придержав коня, спешился, наклонился… поднял на ладони маленькую серебряную пуговицу – женское украшение – именно такие были на саяне Евдокси. Значит, не сгорела она в пожарище, значит – жива? А что, из жителей деревни совсем никого не осталось? Ну да, всех жителей перебили, спалив дворы, но ведь хоть кто-то да должен остаться – охотники иль вернувшиеся с торга…

Пришпорив коня, Иван понесся в деревню, вернее, к тому месту, что от нее осталось. Там уже дожидались его воины – тоже ездили по окрестным селеньям. И с таким же результатом, как и Раничев.

– Что, так никто и не пришел? – спрыгивая с коня, спросил Иван у Лукьяна.

– Нет, – покачал головой тот. – И в селениях ничего не видали. Я сказал, чтоб, ежели придет кто из почудовских, так скакали бы сразу к тебе. Обещались. Им самим-то страшно, трясутся все да гадают – кто?

– Пропало что-нибудь из усадьбы? – подняв глаза, спросил Раничев и сам же невесело усмехнулся. – Ну да, определишь тут. Выгорело все дотла.

– Не скажи, – вдруг улыбнулся Лукьян. – На дорожке, у леса, рожь рассыпана – видно, пару мешков прихватили, время-то голодное, весна.

Иван лишь хмыкнул. И что с того, что неведомые лиходеи взяли с усадьбы рожь? Как их по этой примете найдешь-то, рожь – она везде одинакова. Если, правда, торговать кто будет… Да ну – стоит ли им пачкаться? Впрочем, чего б не порасспросить на торжище?

– Ладно, нечего тут больше искать. – Раничев махнул рукою. – Едем!

Еще теплилась надежда – может быть, и Евдокся, и сам Панфил в городе, на окраинной усадьбе воеводы? Хотя… может, еще раз проехаться по лесным дорожкам? Так ездили уже – и ничего. Судя по головешкам, со времени набега прошло часа три, а то и все пять, если не больше. Ну твари…

Нервно хлестнув коня, Раничев поскакал к реке.

* * *

Не повезло и в Переяславле. Усадьба воеводы Панфила, что на самой окраине города, была пуста, не считая, конечно, слуг. Те, естественно, ничего не знали, кроме того, что хозяин с молодой боярышней третьего дня еще уехали в Почудово, где и дожидались сватов.