Око Тьмы

Осколки тонких ребер впились ему в бок, пронзая одежду и добираясь острыми краями до кожи. Кровь оросила каменные плиты пола, с жадностью впитываясь в сухую пыль. И тут же зашевелились кровожадные тени по углам и ринулись с воем всем скопом к ослепленному, умирающему человеку, наслаждаясь его мучениями, и в неудержимом безумии припали к сочащимся ранам, лакая теплую кровь. Они, будто сгустки вековой тьмы, туманным облаком облепили человека, стараясь не потерять ни единой капли драгоценной влаги. Их тела налились цветом, приобрели объем — впервые за много десятилетий они утоляли свою нестерпимую жажду. Со всех сторон лишь слышалось скрипучее чавканье, крики человека стихли.

Он уже не двигался, жизнь все быстрее покидала его обессиленное тело. Пальцы высохли, истончились и с треском осыпались в пыль, руки и ноги онемели и застыли. Живое тело, некогда наполненное жизнью и теплом, умирало, превращаясь в прах. Его последний хрип вырвался из высохшего горла и маленькой испуганной птичкой заметался под мрачными сводами, ища любой выход наружу, стремясь скорее покинуть это проклятое место, улететь, убежать, уползти, лишь бы подальше отсюда, чтобы не видеть печальную картину происходящего…

Последней мыслью, мелькнувшей в угасающем сознании искателя сокровищ, было: «Старина Хаор был прав, что отговаривал меня спускаться сюда, но ничего не изменить…» А когда адская боль достигла своего апогея, тело — то, что от него осталось — дернулось и рассыпалось черным пеплом, выпустив наконец проклятый камень.

Мрачные тени, насытившись, с тихим шелестом разлетелись по своим углам. Брошенный в темноту факел медленно догорал, исходя синеватой струйкой дыма.

И тут посреди зала сформировалась еще одна тень. Очертаниями напоминающая высокого человека в балахоне с накинутым на голову капюшоном, из темноты которого светились багровые глаза. Он склонился над прахом и медленно выудил из останков древний камень. Стряхнув рукавом с него пепел смерти, незнакомец водрузил сферу на алтарь и медленно растворился в воздухе.