Око воды (СИ)

Утром она пришла в университет чуть свет и спешно убралась, пока не пришёл парифик. А ему сказала, что несколько склянок разбил залетевший в окно нетопырь. Парифик хоть и был расстроен, узнав об утрате хрустальной склянки, но особенно Лею не пожурил. Она спрятала книгу в шкафу где хранились коллекции засушенных цветов растений из разных концов Коринтии. В этот шкаф парифик заглядывал крайне редко, а книга лежала на самом дне, под толстыми папками. Затем Лея снова собрала необходимые ингредиенты. Только в этот раз взяла все необходимое домой, чтобы приготовить зелье для капитана Абалейна.

Она вернулась домой и заперлась в мансарде. Вылила в чашу серебряную воду, и память тут же откликнулась, подбрасывая воспоминания вчерашнего дня. Лея опустилась на стул, устало наблюдая за тем, как над чашей сгущается туман. Сегодня она весь день вглядывалась в толпу слушателей, выискивая глазами знакомую фигуру. Провожала взглядом кареты, пока шла домой, пытаясь в одной из них угадать силуэт той, что сопровождала их вчера. Прислушивалась к стуку двери, к голосам и крикам, доносящимся с улицы и ей всё время, казалось, что вот ещё мгновенье, кто-то дёрнет за веревочку и колокольчик у двери прозвучит мелодично и радостно возвещая приход гостя.

А если он не придёт?

«Я приду. Я обязательно приду.»

Милосердные боги, она была так навязчива! Девушка, которая сама намекала мужчине, что он ей нравится! Что он подумает о ней?

«Вы просто прижали меня к стенке, леди Каталея».

И ей было стыдно за свой вчерашний порыв. Но мысль, что он не придёт, была для неё просто невыносима. И она не могла понять почему. Они виделись всего дважды. Что они вообще знают друг о друге? Ничего. Так почему ей кажется, что она знает его всю жизнь?

Лея вспоминала, как милорд Брегат поцеловал её пальцы у двери, и всё внутри вспыхивало огнём от этого воспоминания. Она приготовила первую часть зелья и потом долго не могла заснуть, а ночью её снова мучили кошмары. Снова снился Зверь и чёрная башня, и Лея металась на кровати не в силах проснуться и оторвать взгляда от ониксовых глаз огромного змея на вершине.

Утром она стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу и смотрела на Швейную улицу по которой спешили торговки на рынок и слушатели в университет. Её мучили нехорошие предчувствия.

Как скоро он придёт? Он сказал, что придёт, но не сказал когда. И нет ничего мучительнее и хуже ожидания и неизвестности. А если он солгал? Если просто из вежливости сказал это, чтобы не унижать её прямым отказом?

Боги милосердные, а что ей делать, если он не придёт?

Это мучительное чувство в груди было для неё внове и она не знала ему определения. Что-то похожее на жажду и невозможность её утолить. Ей хотелось поговорить об этом с кем-нибудь. Разумеется не с Рут и не с Джеммой. Это было что-то слишком личное и тонкое, что можно доверить только тому, кто по-настоящему поймёт. И она почему-то подумала о мэтре Альде. Но, увы, с того дня, как она бежала с книгой из Хранилища, он больше не появлялся. Лея спрашивала о нём у библиотекарей, но никто его не видел.

Прошло три дня с их встречи с милордом Брегатом, а он так и не появился. И Лея чувствовала глухую тоску и раздражение. Ей не хотелось уже возвращаться домой, чтобы не ощущать оглушающую тишину, в которую надо вслушиваться в надежде уловить топот копыт или стук каблуков по мостовой, чтобы не видеть сочувствующего взгляда Рут, потому что зафаринка всё понимала и… не одобряла. А Лея не знала куда податься. Она бы сбежала на край света. Она бы вырвала из души эту непонятную тоску. Но, увы, кажется, она стала не властна ни над своей душой, ни над чувствами.

И когда вечером в их доме звякнул колокольчик, ей показалось, что огромная хрустальная чаша тишины упала на каменный пол и разлетелась на тысячи осколков. Лея бросилась по лестнице вниз, опередив даже Рут. И не спросив кто пришёл, дёрнула затвор и распахнула дверь. Она была уверена в том, кто там, за дверью…

— Добрый день, миледи Лафорт, — капитан Дарри Абалейн снял шляпу и поклонился.

И Лее показалось, что у неё сведёт судорогой скулы от усилия, с которым она выдавила приветственную улыбку.

— Проходите, милорд, — она отступила в тень коридора, сжимая пальцы и чувствуя, что они совсем заледенели от волнения.

Капитана проводили в столовую и Коннор захлопотал, принеся из кухни сладости, чай и бутылку кларета. Они выпили по чашке чаю и поговорили об обязательных пустяках: погоде и грядущем празднике во дворце. А затем, когда Рут ушла в свою комнату, сев так, чтобы краем глаза видеть то, что происходит в столовой, капитан Абалейн развернул принесённый с собой свёрток.

Там обнаружился ремень, ножны и пуговица.

— Вы просили принести что-то принадлежавшее Зверю, что-то, чего он касался. Это же подойдёт? — капитан указал рукой на предметы.

— Он к этому прикасался? — спросила Лея с некоторым сомнением.

— Он это носил, — кратко ответил капитан.

— Носил? Но… как? — удивилась она, только сейчас ей пришло в голову, что она слишком мало знает о Звере. — Он ведь… зверь? Не человек? Разве это его вещи?