Око воды. Том 2

Магнус вышел от Эрионн с тяжёлым сердцем. Направился в сад и остановился у самого края каменного ограждения, глядя вниз на мерцающие во тьме огни Большого Двора. Время перевалило за полночь, и в этот час в Ордене уже все спали. В тёмном небе — ни одной звезды, потому что с вечера всё заволокло лёгкой дымкой. И эта темнота на самой вершине ирдионской горы была лучшим местом для того, чтобы всё обдумать и принять решение, наверное, самое непростое в жизни Магнуса.

Только сейчас, после слов Эрионн, он вдруг начал понимать, чего не хватает в его мозаике — одного большого и главного куска. То, что Кэтриона — это та самая девчонка, которую Крэд впервые встретил в Нижнем городе, и та, что жила в доме Азалидов, и это её он выкупил у палача и привёл в Орден. Тут у него сомнений не было. Орден забрал её память, и она могла не знать, кто она такая. Но, видимо, в какой-то момент память вернулась к ней. Такое иногда бывает. Не у всех послушников можно забрать память. Обычно те, кто не могут забыть прошлое и отрешиться от него, не выживают. Но есть и такие, кто всё помнит и служит, вот как Ребекка. А есть те, к кому память возвращается внезапно.

Вот, видимо, это и случилось с Кэтрионой. К ней внезапно вернулась память и понимание, кто она такая. Она нашла ту самую ашуманскую колдунью, и уж та позаботилась о том, чтобы дальше Кэтриона служила правильной госпоже.

Значит, всё правда.

Единственное, что осталось непонятным, это женщина с двумя лицами. Гадалка и королева — это один человек? Не может такого быть…

Он помнил, как прибыла в Рокну ашуманская принцесса. Три корабля с красными парусами, с рострой на носу в виде крылатого змея, свита в шелках и множество подарков… Половина города сбежалась, чтобы посмотреть. А принцессу несли в паланкине из парчи, украшенном золотой бахромой. Райские птицы в клетках, полуголые танцовщицы в алых шальварах с прорезями по бокам, и верные стражи — ичу в чёрных тюрбанах. Такое запомнилось надолго.

Хотя, теперь Магнусу казалось, что в этом мире возможно всё, раз он столько лет не мог разглядеть в Кэтрионе её настоящей сущности.

В этом нужно разобраться отдельно, а пока…

Завтра совет Старших Стражей. И, чтобы поступок Кэтрионы не помешал ему занять место магистра, он должен быть беспристрастным и жёстким. Рошер, разумеется, не станет утаивать ничего, в его интересах очернить Магнуса. А если печать у Кэтрионы, и она отдала её в Ашуман, или только собирается отдать, то всё это выглядит очень плохо.

И он, как аладир, как командор крыла Сов, должен отдать распоряжение — найти и обезвредить шпионку любой ценой. А если не удастся этого сделать, то уничтожить. Но где-то внутри него, в той части его души, которая была скрыта забвением, оставалось что-то, противящееся этому.

Впервые за все эти годы Магнус стоял перед таким непростым выбором. И этот выбор жёг его душу калёным железом. Ярость, обида и бессилие смешались внутри и сплелись в тугой узел.

Он оттолкнулся от парапета и направился вниз по лестнице в Малый Двор, туда, где находились покои аладиров и магистра. Но, не дойдя до своей комнаты, остановился на гранитных ступенях и, повинуясь какому-то внутреннему голосу, направился туда, где у стены перед широкой двустворчатой дверью покоев магистра дремал один из послушников.

Магнус тихо отворил дверь, так что послушник даже не проснулся, и вошёл в покои магистра. Окно было приоткрыто, но воздух в комнате всё равно казался спёртым, словно пропитался предчувствием смерти. А ещё — запахами трав и бальзамов Адды. Дёгтем, камфарой, кедровой смолой…

И этот тяжёлый дух, и приглушённый сиреневый свет, идущий от небольшого светильника в углу, придавали комнате угнетающий вид.

Магнус не встречался с магистром несколько дней и, увидев его, лежащего на кровати, едва узнал, так сильно истончились его руки и заострились черты лица. Магистр не спал и, взглянув на полуночного гостя, шевельнул пальцами, указывая на место рядом с собой. И Магнус подошёл, приложил ладонь к плечу в приветствии и опустился на край кровати.

— Это хорошо, что ты пришёл, — произнёс магистр тихо, — моё время настало. Скоро я уйду, но прежде хотел бы облегчить свою душу.

— Может, позвать духовника?

— Нет, не нужно. То, что я хочу рассказать, не под силу понять духовнику, а что делать с этим дальше, ты будешь решать. Потому что, когда я уйду, ты должен будешь сделать кое-что, — магистр замолчал, дважды тяжело вдохнул и продолжил: — Чтобы Ирдион остался стоять на своём месте… нужно кое-что сделать.

— И что я должен буду сделать? — спросил Магнус тихо.

— Ты поймёшь, когда я всё расскажу. Дай мне попить вон из той чаши. Проклятая боль терзает меня постоянно, а это варево Адды хоть немного, но помогает.

Магнус поднёс чашу к губам магистра, смотрел, как тот пьёт мелкими глотками, и вдруг подумал, что сегодняшняя ночь преподнесёт ему ещё один сюрприз. Сначала Зефери Текла, потом Ребекка, Рошер и Эрионн, а теперь ещё и магистр… Воистину это ночь откровений!