Око воды. Том 2

— Я расскажу. Но сначала… скажите мне вот что. Думаю, не секрет, почему я хочу убить эту женщину. А вот почему этого же хотите вы? Я должен понимать, что вами движет, прекрасная Ребекка, — он криво усмехнулся, — от этого будет зависеть полнота моего рассказа. Насколько я понимаю, Ирдион не интересовал ни Зверь, ни Лааре все эти годы. И эта тварь на троне тоже. Так что вдруг случилось?

Ребекка переплела пальцы и некоторое время смотрела на них, а затем подняла взгляд и ответила, не сводя с Дитамара глаз:

— Слишком большой стала власть Ашумана на юге страны, джарт Дитамар. И это угрожает самому существованию Ордена. К сожалению, понимание этого факта к нашим Стражам пришло только сейчас. Поэтому я и предложила вам помощь. Вы остановите войну с Лааре, мы уберём угрозу Ордену…

— А лично вы?

— Я тоже получу желаемое, джарт Дитамар, — улыбнулась Ребекка. — Как и лично вы.

— Ну что же, с чего начать?

— Начните сначала. У меня есть время.

Рассказ вышел длинным. В башне уже стемнело, и Ребекка позвала Хиска, чтобы он принёс фонарь. Она внимательно слушала и не перебивала. Задала пару вопросов, и по её голосу нельзя было понять, что она об этом думает.

Когда Дитамар закончил, она некоторое время молчала. А потом спросила:

— И какой дальше у вас был план?

— Убить эту тварь, — усмехнулся Дитамар.

— И это план? — она подняла фонарь и посветила Дитамару в лицо. — Против этой женщины нужно иметь что-то более весомое, чем просто ненависть. На этих костях нужно больше мяса, джарт Дитамар.

— Ну, план уже почти оброс мясом, если бы не клятый капитан с его ловчей сетью, — хмыкнул Дитамар, — а если серьёзно, то мне нужно вытрясти кое-что из Карригана. Этот алчный стервятник помог переправить в Лааре двух королевских шпионов.

— Шпионов? — прищурилась Ребекка, по-прежнему держа фонарь на весу.

— Поначалу я подумал, что это просто шпионы. Дочь зафаринского ювелира и её верный пёс. Если бы я тогда меньше пил… Пёс этот — ашуманский ичу, а дочь ювелира звали Кэтриона. И будь я проклят, если она не похожа на эту тварь как две капли воды! Я ведь почти узнал её тогда! — произнёс Дитамар зловеще. — А потом, здесь в порту, я обнаружил, что королевский галеон тоже называется «Кэтриона», и даже розы в университетском саду эта тварь назвала «Кэтриона» и «Альберт». Как и второй галеон. Не слишком ли много совпадений? И Карриган должен знать, кто такая эта Кэтриона. А ещё у этой твари есть дом на Южной улице. Для особых гостей. И вот же совпадение, не так давно там поселились такие особые гости. Альберт и его жена Иррис. И вот туда я тоже должен наведаться.

Фонарь в руке Ребекки дрогнул. Дитамар перехватил его, коснувшись её пальцев своими, и они показались ему совсем холодными. Но голубые глаза блестели, и он продолжил, почти перейдя на шёпот и наклонившись к Ребекке чуть ближе:

— Я столько лет искал её болевые точки. Не сомневайся, я ударю туда, куда нужно. Но есть ещё кое-что, и тебе, как одному из аладиров, следует об этом знать.

Он рассказал о портовых книгах, корабле и клетке, в которой возили людей. О нападении хиттов на Крысиный городок и убийстве смотрителя. И закончил свой рассказ вопросом:

— Что такое «Сарангасса»? Что это за место, куда королева отправляет людей на своём корабле? И куда смотрит в этот момент Ирдион? Ведь понятно, что с ними там будет. Ты что-нибудь об этом знаешь? Или Ирдион снова считает, что это всё дело рук кахоле?

Он не ожидал, но Ребекка вдруг стиснула его запястье ледяными пальцами и, шагнув чуть ближе, так, что между ними почти не осталось пространства, прошептала:

— Ты не должен никому больше говорить об этом, слышишь? Ни о Кэтрионе, ни об Альберте, ни о корабле. Эти знания сейчас на вес золота, и никто не должен догадаться.

— Да я и не собирался болтать…

— Ну, мне же ты рассказал. И кто следующий вызовет в тебе сочувствие?

— Послушай, прекрасная Ребекка, — Дитамар высвободил руку из её цепких пальцев и, сделав шаг назад, повесил фонарь на крюк, — не думай, что я рассказал тебе это, купившись на твоё так называемое сочувствие. Зверь научил меня многому. И в том числе, тому, чтобы чуять себе подобных. Образно выражаясь. Таких, как ты. Ты клинок, я рука, и пока мы едины, мы оружие. И мне не нужно ничьё сочувствие. Если ты слушала весь мой рассказ, то помнишь — я вырывал людям сердца.

— Хорошо, «Дитамар-без-сердца», — усмехнулась Ребекка. — Это я и хотела услышать. Ты клинок, я рука, а клинок должен слушаться свою руку. Ты не пойдёшь к Карригану и на Южную улицу. У меня есть люди, которые будут наблюдать за их домами, не привлекая внимания. Я пошлю людей в порт. И всё узнаю…

— И что ты предлагаешь в это время делать мне? Играть в борделе в карты?