Око за око

Скуб чуть повернул башню в сторону и снова выстрелил. Два других танка заняли позицию ниже по склону, ведущему к замку Фарнхэм. Они тоже обстреливали наступающих британцев. Снова и снова тосевиты падали на землю, снова и снова те, кому посчастливилось остаться в живых, поднимались и шли вперед.

— Жаль, что среди руин и в городе засело так мало наших пехотинцев, — заметил Уссмак. — Кое-кому из Больших Уродов удастся пройти мимо них — как вы верно заметили, недосягаемый господин, — и тогда они атакуют нас.

Никто из его товарищей не стал спорить. Наверное, то же самое чувствовали тосевиты, когда Раса высадилась на Тосев-3 и одерживала одну победу за другой: страшное ощущение безнадежности сопротивления и осознание того, что, несмотря на все твои попытки, что-нибудь обязательно пойдет не так и ты умрешь или станешь инвалидом.

С юга прилетели истребители, они принялись сбрасывать на Больших Уродов бомбы и стрелять. Серия таких налетов, совершенных большим количеством истребителей, положила бы конец существованию Британии, но у Расы не было ни самолетов, ни снарядов, которыми они могли бы распоряжаться столь щедро.

Следовательно, Британия будет жить. А это, скорее всего, означает, что армия Расы в Британии погибнет. Уссмак отчаянно хотел имбиря. Без тосевитского зелья этот мир давил на него, казался мрачным, отвратительным, холодным местом — впрочем, даже и с имбирем он оставался холодным и неприветливым. Но когда ему слишком долго не удавалось принять дозу имбиря, все вокруг представлялось в самых мерзких красках.

Стоило ему об этом подумать, как в бок танку, стоящему чуть ниже на склоне, попал снаряд. Хуже всего в британских противотанковых бомбах, которые запускались при помощи пружинного механизма, было то, что определить, откуда ведется обстрел, не представлялось возможным.

К счастью, бомба не пробила броню — возможно, попадание было не прямым. После взрыва в небо не взвился столб дыма, не открылись люки, из танка не выпрыгивали самцы. Вместо этого башня повернулась на четверть круга. Сердито застучал пулемет, но среди руин замка Уссмак не заметил никакого движения.

— Оружие Больших Уродов с каждым днем становится все лучше, — сказал он. — А мы сражаемся тем же, что у нас имелось в самом начале кампании, к тому же наши запасы катастрофически уменьшаются. То, что мы производим на тосевитских заводах, никуда не годится, да и мало его. Почему бы нам для разнообразия не изобрести что-нибудь новенькое?

Ни Неджас, ни Скуб ему не ответили. Впрочем, в этом не было никакой необходимости, он сам ответил на свой вопрос. Раса с опаской относилась к новым изобретениям. Когда они появлялись, результаты вводились в жизнь Империи понемногу, медленно, шаг за шагом, чтобы не нарушить стабильность. Надежность ценилась выше скорости. Эта система прекрасно работала целых сто тысяч лет. Но на То-сев-3 дала сбой.

Товарищи Уссмака не ответили ему и еще по одной — гораздо более серьезной — причине. Они пытались найти вражеского самца, который выстрелил в соседний танк. Уссмак выглянул в щель, но его обзор был ограничен, и он не надеялся на то, что ему удастся заметить опасного тосевита.

Он услышал металлический щелчок — Неджас высунулся наружу, чтобы получше рассмотреть окрестности. Именно так и должен себя вести хороший командир танка. Разглядывая мир через перископ танка, невозможно получить полную картину и в полной мере оценить обстановку.

Но, высунувшись наружу, ты подвергаешь свою жизнь опасности. Так и получилось — увидев Неджаса, британцы моментально принялись его обстреливать. Две пули отскочили от башни, еще одна пронеслась мимо, а Неджас нырнул внутрь и с грохотом захлопнул за собой люк.

— Мне не удалось разглядеть Больших Уродов, — сказал он, пытаясь отдышаться. — Но они, наверное, меня видели. Надеюсь, ребята из другого танка прикончили самца, который их обстрелял. Если нет…

— Тогда мы об этом очень скоро узнаем, — закончил за него Скуб и рассмеялся. — Я даже представить себе не могу, где он находится. Ловкий Урод! Сейчас на планете Тосев-3 не осталось неопытных воинов — ни с их, ни с нашей стороны.

Уссмак был жив и, наверное, неплохо знал свое дело — по крайней мере по меркам Скуба. Как же ему хотелось имбиря! Он печально зашипел. Под действием наркотика он представлял, как с оружием в руках крушит врага, — но ни единого раза не выступил в роли изобретателя. Почему-то фантазия и тяжелая работа в лаборатории никак не соединялись в его сознании вместе.

Ему показалось, что он заметил какое-то движение в куче обломков на самой границе поля зрения. Он повернул голову, принялся всматриваться в нужном направлении. Ничего.

Уссмак собрался рассказать своим товарищам о том, что ему показалось. «Лучше перестараться — когда речь идет о безопасности». Этот закон внедрялся в сознание самцов Расы с того самого момента, как они вылуплялись из яйца. Дома он означал необходимость избегать дискомфорта или неприятностей. Здесь — позволял остаться в живых, а не закончить свои дни в мучительной агонии.