Око за око

— Стерто все — ничего не понять... В скольких уже городах побывал этот асс? Ну ладно, бросай дальше!

— Опять корабль!

— А это уже мое — голова...

Понаблюдав безо всякого интереса за игрой, Эвбулид вздохнул и шагнул к каюте триерарха. И в то же мгновение застыл, услышав крик марсового:

— Корабль!

Роняя монеты, келевст с флейтистом вскочили и уставились на море. Разрезая звонким голосом тонкую утреннюю тишь, марсовый подтвердил то, во что уже отчаялся верить Эвбулид:

— Вижу корабль!

— Корабль?! — Сердце Эвбулида зашлось от радости. Он подбежал к мачте, поднял сияющее лицо и заторопил матроса:— Ну, говори же, где он, где? Даю тебе пять драхм! Только скажи: это «Деметра», да, «Деметра»?!

Марсового, однако, почему-то не обрадовала щедрая награда. Не отвечая, он принялся выгибать шею, вглядываясь в морскую даль.

Мачту быстро обступили сбежавшиеся на крик матросы.

— Эй, ты! — не выдержал келевст. — Слышишь, о чем спрашивает тебя господин?

Матрос, перегнувшись через перила площадки, снова не ответил. Он продолжал изучать горизонт. Лицо его беспрестанно меняло выражение.

— Ну, трезубец Посейдона тебе в глотку! — загремел голос подошедшего триерарха. — Говори: быстро уходит от нас «Деметра»?

— Это не «Деметра», капитан! — вдруг завопил матрос, окончательно разглядев корабль. — Это военная пентера!1 И она не уходит, а идет прямо на нас! Пираты, капитан! Это — пираты!!

— Пираты? — переспросил триерарх, туго соображая с похмелья.

 Лицо его неожиданно побледнело, в глазах мелькнул ужас, он нерешительно переступил с ноги на ногу.

Но только миг длилась эта растерянность триерарха. Тот, кто смотрел в это время на море, даже не заметил ее.

Брови капитана сдвинулись к переносице, плечи напряглись, руки налились силой. Властным голосом он закричал насмерть перепуганному рулевому:

— Разворачивай триеру! Назад! Живо! Живо!!! Всем по местам!!!

Очнувшийся келевст подтолкнул флейтиста к капитанскому помосту, выхватил из-за пояса длинный бич и побежал между лавками гребцов, отпуская направо и налево свистящие удары.

Запищала флейта. Ее тут же заглушили ритмичные всплески воды и вскрики рабов.

Флейтист отложил бесполезную флейту и принялся задавать темп гребли ударами колотушкой в тамбурин.

Низкие тревожные звуки поплыли над морем.

Триера медленно развернулась и, набирая ход, пошла в направлении спасительных Афин.

— Лентяи! Боитесь набить мозоли на руках? — ревел келевст на испуганно втягивающих головы в плечи рабов. — Так заработаете у меня кровяные мозоли на спинах! Вот тебе за то, что держишь весло, как писец свой стиль! — воскликнул он, пробегая вперед.

Сыромятный бич с оттяжкой полоснул худощавого раба, надрывая кожу от плеча до самой поясницы. Эвбулид увидел, как кровь мелкими брызгами усеяла спину несчастного.

— Давно пора забыть, что ты поэт! — пригрозил келевст застонавшему гребцу и подскочил к следующей скамье, ударяя другого раба: — А это тебе за то, что гребешь, словно метешь улицу веником!

— Еще быстрее! Еще!!! — прокричал триерарх келевсту и показал рукой на побелевшее небо на востоке и белые барашки на мелких волнах: — Через полчаса-час будет шторм!

Келевст понимающе кивнул и стал подгонять гребцов пинками и ударами кулака с зажатой в нем плетью.

— Еще несколько минут — и можно будет поднимать паруса! — рассуждал сам с собой триерарх. — Тогда уже мы будем иметь преимущество перед этой набитой гребцами пентерой!

Он кинул полный отчаяния взгляд на море и снова заторопил келевста:

— А ну еще наддай им! Они же у тебя спят!

Келевст с готовностью бросился выполнять распоряжение, через полминуты его бич уже ходил по спинам гребцов во втором, среднем ряду.

Эвбулид тоже посмотрел на море и увидел заметный уже с палубы пиратский корабль. Он рос буквально на глазах.

На скамьях гребцов послышался шум.

Эвбулид с трудом оторвал глаза от моря. То, что увидел он на ближней к нему скамье второго яруса, заставило его позабыть о пентере.

Один из гребцов лежал на боку, выпустив из рук весло. Подскочивший к нему келевст бил его, изрыгая проклятья, но раб не шевелился. Тогда келевст запрокинул его на спину и наклонился над ним.

— Один готов! — разогнувшись, сообщил он триерарху и замахал бичом на остальных: — А вы чего уставились? Работать! Работать!!

— Сам и работай! — проворчал кто-то из гребцов.

— Что? — завертел головой келевст.

— То, что слышал! Работай, если не хочешь сам стать рабом! — послышалось с нижнего ряда, и Эвбулид заметил, что это выкрикнул худощавый раб с окровавленной спиной.

— Что-о?! — взревел келевст, бросаясь вниз.

— Работай-работай! — крикнули уже сверху. — Нам-то все равно, а вот ты помахай веслом!

— Только не держи его, как писец стиль!

— И не как веник!

Келевст, как затравленный зверь, кидался то в одну, то в другую сторону, но отовсюду слышались торжествующие крики и улюлюканье:

— Побегай, побегай! Недолго осталось!

— Посадят самого на цепь, как миленького!

— Отольются тебе тогда все наши муки!

— Нам все равно — что ты, что пираты!