Око за око

Парни следуют за Ривом, а Ренни с Эшлин уходят в дом, чтобы переодеться. Я прислоняюсь к забору и вдруг слышу доносящийся с другой стороны разговор. Алекс еще не уехал. Его машина стоит на моей подъездной дорожке.

Я слышу голос Рива:

– С чего вдруг Чоу стала такой стервой? Думаешь, она знает, что Надя провела с тобой ночь?

У меня перехватывает дыхание.

– Исключено! – отвечает Алекс. – Надя поклялась ей, что ночевала у подружки. Она ни за что не рассказала бы об этом Лилии.

– Молись, чтобы так оно и было, – замечает Дерек.

Потом Рив говорит:

– Бро, нафиг тебе, вообще, сдалось все это? Я бы на твоем месте остался с Де Брассио. Вот эту девчонку я уважаю! Она знает себе цену.

Алекс заводит машину.

– Я знаю что делаю.

Ренни подходит сзади и кладет руку мне на плечо. Я подпрыгиваю от неожиданности, а потом спрашиваю:

– Эй, а где Эш?

– В туалете. Слушай, Лил, не знаю, как еще тебе это сказать, но… тебе нужно себя контролировать.

– Что ты имеешь в виду?

Мой мозг вот-вот взорвется. Надя провела ночь с парнем. Не с каким-то там парнем. С Линди. С Алексом, которого я считала своим другом. Я и подумать не могла, что он на такое способен. Не знаю, почему я была такой наивной. Парням нельзя доверять. Никому из них.

– Брось, они наши друзья, а тебе стало жалко для них полотенца? Сегодня среда. У Шарлотты выходной. Я не хотела выдавать тебя перед всеми, но серьезно… – Ренни оглядывается по сторонам и понижает голос. – Лил, тебе надо расслабиться – или все поймут, что что-то не так.

Я не могу мыслить здраво. Всем весом прислоняюсь к забору, чтобы удержаться на ногах.

– Ты права, – выдавливаю я.

Я скажу ей все что угодно, лишь бы она заткнулась.

Но она не замолкает. Ее глаза загораются.

– О боже! Я же не рассказала тебе, что случилось вчера в «Галстуке-Бабочке»!

Ну вот, наконец-то!

– Что?

– Мы с Ривом целовались! Правда, всего секунду. Потом он отстранился и сказал, что я слишком важна для него, чтобы мутить со мной по пьяни. О, разве можно быть таким милым? Говорю тебе, еще чуть-чуть – и мы официально станем парой!

Ренни пританцовывает на месте так, будто на ней уже подвенечное платье. Я выдавливаю улыбку.

– Вы с ним идеальная пара. Честно.

После ужина я слышу, что Надя включила телевизор в гостиной, но не присоединяюсь к ней. За столом я едва могла на нее смотреть. Я иду к себе в комнату, ложусь на кровать и спрашиваю себя: что же делать теперь, когда никому нельзя доверять?

Вибрирует телефон, и я тянусь за ним к прикроватной тумбочке. Сообщение с незнакомого мне номера.

Привет, это Карма! Говорят, что я стерва. Ты знаешь кого-нибудь, кто должен получить по заслугам?

О да! Знаю! Могу составить список.

Телефон снова вибрирует.

Если да, то встретимся у Голубоглазой Джуди в два часа ночи. Если нет, расслабься и наслаждайся спектаклем.

Кэт всегда говорила, что, когда у нее будет лодка, она назовет ее «Голубоглазая Джуди» в честь своей мамы: это была ее любимая песня.

Глава двенадцатая МЭРИ

Это была не я. Я не могла этого сделать.

Но мне уже неважно, что случилось в школе. Что бы это ни было, я не хочу об этом думать. Я просто хочу убраться отсюда, с этого острова, подальше от Рива и всего, что напоминает мне о нем. Прочь от той девчонки, которой я была раньше.

Когда я прихожу домой, «вольво» тети Бэтт стоит во дворе. Я тихо кладу велосипед на газон и иду обратно к дороге. К черту мои вещи, одежду. Тетя Бэтт может прислать мне все позже. Я знаю лишь, что должна успеть на следующий паром.

На повороте я оборачиваюсь и окидываю дом прощальным взглядом. Пытаюсь запомнить точный оттенок кедровой черепицы, как небо перед летней грозой. Пересчитываю белые ставни, прибитые к каждому окну. Двенадцать. Вожу пальцем в воздухе, очерчивая изгибы каменной дорожки. Впитываю каждую деталь, потому что вижу этот дом в последний раз. Я больше сюда не вернусь. Никогда.

Затем делаю глубокий вдох и спускаюсь с холма к парому, всю дорогу сражаясь со слезами. Видимо, я была совсем не в себе, думая, что Рив извинится за всю боль, что мне причинил. В глубине души я всегда надеялась, что была важна ему, что, несмотря на случившееся, между нами было нечто особенное, что он беспокоился обо мне и сожалел о том, что сделал.

Теперь я знаю, что ошибалась. Знаю наверняка. Он никогда не признает свою вину и не попросит прощения. А значит, у меня нет причин оставаться.

Я подхожу к причалу парома, сердце отчаянно бьется в груди. Я слишком запыхалась, чтобы говорить, поэтому, оказавшись у билетной кассы, какое-то время стою в стороне, чтобы перевести дыхание. Я наблюдаю с берега за тем, как один из паромов причаливает и выпускает пассажиров. Женщина, которая пришла после меня, подходит к окошку кассы. Она хочет купить билет, но рейс на четыре часа распродан. Следующий паром, на который еще есть места, уходит в шесть.