4.
Подобная процедура может помочь преодолеть, с одной стороны, пропасть между авторитетным библейским текстом, который, как мы часто видим, не может быть непосредственно применен, так как был обращен к чуждому для нас контексту; с другой стороны, пропасть между общими нравственными принципами, которые мы хотели бы называть библейскими, но которые не имеют внутреннего авторитета библейского текста. Авторитет Писания дает нам власть развивать наши этические позиции, политические предпочтения, а также позволяет принимать решения в новых контекстах, к которым Библия не обращается непосредственно. Авторитет Ветхого Завета для этики не предопределяет каждое решение, которое мы должны принять. Но чем точнее мы сможем подчеркнуть особенность Израиля и понять причины тех законов, которые у них были, тем увереннее мы можем принимать санкционированные этические решения, которые правомочны в пределах данного нам Богом образца.
Ограничения закона для этики
Наше последнее размышление о нравственной значимости закона является предостерегающим. Там, где есть решительное стремление избежать требований закона, последний уже не может охранять справедливость и праведность общества. Об этом было известно и в Ветхом Завете. Это привносит долю отрезвляющего реализма для тех, кто считает, что забота о социальной справедливости заключается исключительно в законодательной реформе, как будто отменить тот или иной закон закон или издать новый было бы достаточно для этики. Но это ни в коей мере не отвергает ценность деятельности христиан в сфере законодательной реформы. Мы видели глубину Божьей заботы, засвидетельствованной в Ветхом Завете, о том, чтобы законы любого общества отражали справедливость и сострадание. Я хочу подчеркнуть, что сохранить или реформировать общество силой одного закона — невозможно. У Гордона Уэнхема (Gordon Wenham) есть полезное размышление о том отличии, которое нам следует проводить между этическими идеалами и социальным законодательством.