ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета

Во–вторых,в ответ на канонический вопрос мы должны быть чувствительны к чрезвычайному разнообразию текстов еврейских Писаний и множественным контекстам и программам, породившим их. Слушая любой из текстов, мы должны спрашивать: чей это голос? О чем он говорит? И все же, с другой стороны, мы должны уважать сильный этический феномен самого канона. Эти тексты — не разрозненные документы, ведь недаром на протяжении поколений они известны нам как Писание. Существует некое органическое единство, гармония, удержащие вместе всю эту огромную и разнообразную систему. Поэтому задача ветхозаветной этики имеет обоснованное синтетическое и синхронное измерение, а также необходимость осуществить свою аналитическую и диахроническую домашнюю работу.

В–третьих,в ответ на нормативный вопрос, говоря словами Кристофера Зайтца (Christopher Seitz), [383]мы должны с уважением относиться к голосу Ветхого Завета, слышать в нем то, что он говорит, и ничего лишнего. Нам нельзя вносить в древний текст нравственные понятия современности и уж совершенно не стоит делать из ветхозаветных героев приятных глазу святош. Тогда, и только тогда, мы будем читать Ветхий Завет как Библию Иисуса Христа, как Библию его церкви. Поскольку ветхозаветные тексты повествуют о Боге, которого мы признаем и которому поклоняемся как Святому Израиля, Богу и Отцу нашего Господа Иисуса Христа, уже не мы выступаем их судьей, а Ветхий Завет Ветхий Завет судит и учит нас.

Так, во всяком случае, представляется мне. Без сомнения, методологические проблемы ветхозаветной этики обескураживают, но они не должны удерживать нас от поиска решений. За это стоит взяться (что я и делаю в этой книге), а уж право судить о результатах можно смело предоставить другим.

Проблемы идеологии

Задача создания адекватной ветхозаветной этики считается сложной не просто из–за методологической сложности, но также из–за фундаментально отличающихся идеологических, философских или богословских подходов к изучаемому материалу. Это выходит за рамки признания противоречий в самом библейском материале. Подобные противоречия и разнообразные взгляды в рамках канона признаются всеми. Более того, Филипп Уогаман (Philip Wogaman) утверждает, что эта внутренняя напряженность важна для динамичной библейской этики, и что, взаимодействуя с разными взглядами, мы должны не упускать ни один из полюсов напряженности и стараться не прибегать только исключительно к одному или другому. [384]Тем не менее, разные ученые по–разному отвечают на более фундаментальные вопросы (иногда диаметрально противоположно). Эти различные ответы затем приводят к некоторым кажущимся непримиримыми расхождениям в отношении того, какова этическая значимость Ветхого Завета и какой она может быть (или не быть вовсе, согласно некоторым взглядам). Представленный выше обзор исследований указывает на некоторые из этих научных предпосылок, а также на то влияние, которое они оказывают на сделанные выводы. Мой выбор спорных предпосылок можно обобщить, выяснив, какие ответы отдельно взятый ученый (или школа) дает на следующие вопросы: существует библейский Бог или нет? Имеет ли Ветхий Завет какую–либо форму авторитета благодаря божественному откровению или нет? Является ли Ветхий Завет этически значимым для нашего современного мира или нет?

Вопрос о существовании Бога

Имеет ли значение, верит ученый в Бога или нет? Или, если быть точнее, имеет ли значение, верит он в объективную реальность божества, представленного на страницах Ветхого Завета Господом? В теории можно сказать, что это не имеет значения. Считается, что для первых двух задач, упомянутых выше (главным образом описательные задачи изображения социального и этического мира древнего Израиля и анализа их священных канонических Писаний), достаточно критической объективности, чтобы прийти к выводам, которые затем будут одобрены или отвержены учеными. Именно о такой предпосылке идет речь, если я, христианин, предпринимаю попытку исследовать и описать этику, например, некоторых индуистских или буддийских писаний, или Корана. В теории я надеюсь проделать работу прилежно, честно работая с источниками. Но отказываясь разделять вероучение или конфессиональное мировоззрение любого из этих текстов, я стремился бы к информативно полезному и доброжелательному изложению их этического учения, что вызывало бы определенное доверие тех, кто придерживается данных верований.