Околдованная

Девушки поспешно вернулись к своим обязанностям: насухо растерли Отем, наперегонки принесли сорочку и дюжину нижних юбок, шелковые чулки, бархатную верхнюю юбку и лиф с глубоким квадратным вырезом. Разрезные рукава были украшены золотыми лентами. По углам выреза были приколоты рубиновые броши. Ожерелье из огромных розовых жемчужин спускалось почти до талии. Такие же серьги свисали с мочек ушей. Лили надела на ноги госпоже туфельки из золотистого шелка с рубинами на каблуках и уложила ей волосы в простой узел.

– Неудивительно, что король влюблен в вас, – вздохнула Оран, когда девушки отступили, чтобы полюбоваться работой.

Отем не потрудилась развеять это заблуждение. Между ней и королем нет любви: всего лишь временный союз страсти.

– Это трудами ваших рук я выгляжу так хорошо. Умницы, – лишь сказала она и, взяв у Лили роскошный веер, направилась в столовую.

Сегодня спутники короля не обратили на нее особого внимания, ограничившись комплиментами изысканному наряду. К удивлению Отем, матери в столовой не было.

Она обеспокоенно огляделась, и Монруа немедленно сообщил:

– Госпожа герцогиня просила извинить ее. Она передала, что сегодняшняя охота оказалась более утомительной, чем ожидалось.

– Еще бы, вот уже несколько лет она не проводила в седле целый день, – кивнула Отем. – После ужина я ее проведаю.

Кабан, затравленный сегодня, был подан зажаренным с красным яблоком в пасти. Королевский разрезатель мяса ловко разделал тушу, подал два куска на золотой тарелке королю, а затем обслужил остальных гостей. Слуги разносили кроличье рагу с луком и розмарином под винным соусом, артишоки в белом вине, тушеный сельдерей, слоеный пирог с начинкой из крохотных овсянок в сливочно-укропном соусе, хлеб, масло и несколько сортов сыра.

– Люблю деревенскую еду! – объявил барон Шезфлер, причмокивая и допивая второй кубок густого красного вина. – В Париже любое блюдо плавает в соусе и чересчур жирно! Меня вечно распирает! Не то что здесь. Как повезло вам, госпожа маркиза, жить в этом раю!

– Вы правы, месье, – согласилась Отем. – Могу лишь посоветовать вам поменьше есть и побольше двигаться, а если и это не поможет, пейте настой перечной мяты. Это прекрасное ветрогонное.

– Настой перечной мяты! Мама всегда поила им отца! Я и забыл! Благодарю, мадам, за то, что напомнили!

Отем, улыбнувшись, кивнула. Она и в самом деле считала, что барону вредны парижские излишества. Здесь, в Шамборе, жизнь была проста, и молодые люди почти все время проводили на воздухе: недаром король не любил больших городов. Версальский дворец – идеальное место: не слишком далекое от столицы и в то же время достаточно уединенное.

После ужина их развлекали танцами и песнями местные крестьяне. Деревенский оркестрик – барабан, рожок, тамбурин и свирель – играл незатейливые мелодии. Вскоре королю это наскучило, и он объявил, что пора спать, поскольку завтрашняя охота тоже начнется рано. Отем поспешила к матери, а остальные разбрелись по своим комнатам.

Жасмин лежала на пышных подушках. При виде бледного лица матери Отем встревожилась.

– Ты здорова, мама? – допрашивала она, садясь рядом.

– Конечно, дочь моя. Просто удивлена тем, что больше не так молода, как воображала, – усмехнулась Жасмин. – Было время, когда я могла охотиться весь день, а потом танцевать до утра. Очевидно, эти дни прошли. Пожалуй, останусь-ка я утром в постели. А что, дорогая, я пропустила что-то?

– Нет, ничего, – заверила Отем. – Обычное мужское хвастовство охотничьими трофеями. Потом пришли селяне повеселить нас танцами и песнями, а барон жаловался, что в Париже у него все время живот вздувается.

Жасмин снова усмехнулась и погладила дочь по руке.

– Тебе, пожалуй, пора, Отем. Король наверняка сгорает от нетерпения. Доброй ночи, дочь моя. Увидимся завтра.

Отем поднялась и, нагнувшись, нежно поцеловала мать.

– Сладких снов, мама. До завтра.

Покинув спальню герцогини, она поспешила к себе. Лили и Оран принялись готовить госпожу ко сну: сняли платье, драгоценности и нижние юбки вместе с чулками и туфлями. Отем умылась теплой надушенной водой и почистила зубы. Оставшись обнаженной, она села на кровать и велела Оран расчесать ей волосы на ночь. Но когда Лили поднесла шелковую сорочку, маркиза отмахнулась.

– Не нужно? – пробормотала Лили, отводя глаза.

Оран едва удерживалась, чтобы не хихикнуть.

– Так приказал король, – заявила Отем, – а я здесь по приглашению его величества. Кстати, чтобы никому ни единого слова. Что бы там ни думали посторонние, только король и я знаем, каковы наши отношения. Вы меня поняли? Благоразумие и осмотрительность – вот что вам не помешает.

– Да, мадам, – хором ответили служанки.

– Прекрасно. Теперь вы свободны до утра, – тихо велела Отем.

– Нашему герцогу это вряд ли пришлось бы по душе, – выпалила Лили и тут же отчаянно покраснела от собственной дерзости.