Околдованная

– Вы правы, мадам, вас невозможно забыть. Когда вас впервые пригласили в Шамбор?

– Через год после смерти мужа.

– Вот как, – понимающе кивнул Карл.

Подошедший слуга предложил вина. Король вручил даме кубок, а второй взял себе.

– Чарли сказал, у вас есть дочь? Кстати, пройдемся по комнате, мадам. Здесь чересчур много любопытных ушей. Сколько лет вашей малышке?

– У меня две дочери, ваше величество. Мадемуазель Мадлен д’Олерон, наследнице Шермона, поместья моего мужа, только что исполнилось семь. Младшей, мадемуазель Маргерит-Луизе де ля Буа, два года, ваше величество.

– Вот как? – повторил король. Кажется, он в самом деле понял! – Отец вашей младшей дочери – мой кузен?

– Да, ваше величество. Король Людовик немедленно признал ее и наделил доходом. Пообещал выбрать мужа, когда придет время, но, думаю, Марго сама найдет себе супруга, как все женщины нашей семьи.

– Ваш брат не упоминал о мадемуазель де ля Буа, – тихо заметил король. – Интересно, почему?

– Вероятно, старается уберечь мою репутацию. Они с мамой убеждают меня снова выйти замуж, хотя я пока не вижу в этом нужды, – объяснила Отем. – Кроме того, по моему мнению, ваше величество, брат считает, что вы собираетесь совратить меня.

Карл Стюарт снова разразился смехом и, прищурившись, взглянул Отем в глаза.

– Мой кузен хорошо меня знает, госпожа маркиза. Мои намерения действительно таковы. Я никогда не мог устоять перед столь восхитительным созданием.

– Но, насколько я поняла, у вашего величества есть любовница, к которой вы питаете глубокие чувства, – смело возразила Отем. – Я отдалась королю Людовику, потому что не имела иного выбора и должна была защитить права дочери. Надеюсь, ваше величество не станет пользоваться теми же средствами? Я даже не знаю вас и к тому же не шлюха, которую можно оседлать мимоходом и так же небрежно бросить.

– Барбара ждет ребенка и поэтому удалилась от двора, мадам. Вряд ли она появится раньше, чем через несколько месяцев. Неужели вы позволите своему королю томиться в одиночестве? Поверить невозможно в подобную жестокость!

– А я не могу поверить, что вы так же бессердечны и дерзки, как король Людовик, – гордо вскинула голову Отем.

Сердце бешено колотилось. Она не ожидала от короля такого напора, хотя сама собиралась немного пофлиртовать. Зря только призналась в этом Чарли. Теперь он во всем обвинит ее.

Они остановились в противоположном конце зала, и король, осторожно подтолкнув Отем в нишу, закрытую занавеской, прижал к стене и навалился всем телом.

– Мне нравится твое платье, – прошептал он. – Гранатовый цвет оттеняет твои роскошные волосы цвета красного дерева. И рубины просто великолепны.

Его пальцы скользнули по выпуклостям грудей.

– А кожа… как лепестки магнолии. Такая же мягкая.

Отем становилось трудно дышать. Наконец она обрела способность мыслить и говорить.

– Ваше величество, не торопите меня, – умоляюще пробормотала она. – Сначала я должна поговорить с братом.

– Решение принимать не вам, а мне, маркиза, и я уже его принял. Ты в самом деле никудышная маленькая обманщица, Отем, и я уже люблю тебя за это. Чарли, несомненно, подтвердит, что ты должна повиноваться своему королю. Ты и сама это знаешь.

– Он будет рвать и метать и поклянется, что это я обольстила вас, а не наоборот, – обиженно ответила Отем.

– Я все объясню ему, госпожа маркиза, – усмехнулся король, сжимая ее подбородок. – Нам предстоит восхитительная идиллия, дорогая.

Настала очередь Отем рассмеяться:

– Именно так определял Людовик наши отношения. Всегда твердил, что я его сладостная идиллия, его драгоценная.

– А ты станешь моей осенней[14] идиллией, – улыбнулся король собственной игре слов и быстро поцеловал ее в губы, прежде чем повести назад к трону, где и оставил на попечении Чарли.

– Мы в огромном долгу у вас, кузен, за то, что вы привезли свою прелестную сестрицу ко двору. Надеюсь, она пробудет у нас некоторое время и мы сумеем насладиться ее обществом.

– Что ты натворила? – прошипел герцог Ланди, когда они отошли на почтительное расстояние.

– А почему ты вообразил, будто я что-то натворила? – возмутилась Отем.

– Потому что хорошо знаю короля. И не раз становился свидетелем такого взгляда. Не затем я привез тебя сюда, чтобы ты вела себя как уличная потаскуха!