Околдованная

– Пожалуй, я не посмею больше допытываться, – отмахнулся король. – Кстати, кто это приехал с тобой и Джонни?

– Мой старший брат, Генри Линдли, маркиз Уэстли, ваше величество. Он прибыл в Лондон, услышав некие злобные сплетни, с целью убедиться, что со мной все хорошо. Мило с его стороны, не правда ли?

– Еще бы, – согласился король. – У меня в Париже тоже есть младшая сестра, которую я очень люблю. И даю слово ради нее обращаться с леди Отем как можно бережнее.

– Она уже заверила меня в этом, сир, – поспешно выпалил Генри.

– Неужели? – усмехнулся король, насмешливо подняв брови. – Кажется, ты немного смягчилась, дорогая?

– Что вы, ваше величество, ни в коем случае! – ахнула она. – Я слишком умудрена жизнью, чтобы снова влюбиться!

– Что ж, мадам, в таком случае предлагаю прогуляться, – объявил он, предлагая ей руку.

– Он держит обещания, – шепнул Генри Джордж Вилльерс. – Я точно знаю. Мы росли вместе.

Назавтра Генри уехал в Кэдби и по приезде с облегчением узнал, что матери неизвестно о его визите в столицу. Прежде всего он подробно поведал жене о том, как нашел сестру, об их беседе и встрече с королем.

– Как одет король? – с любопытством спросила Розамунд.

– Дорогие ткани, ленты, кружева. На туфлях красные розетки, а в руках серебряная трость с набалдашником из слоновой кости. Я рядом с ним казался жалким провинциалом.

– Значит, Чарли везет детей домой! – обрадовалась Розамунд. – До чего же Отем умна! Сразу придумала, как отвлечь твою матушку. Внуки нуждаются в ее заботе, тем более что росли в Гленкирке! Никто не занимался их воспитанием! А бедняжка Сабрина! Как только они приедут, мы должны немедленно отправиться в Королевский Молверн навестить их! Как по-твоему, Генри, они нас помнят?

– Бри и Фредди – наверняка, но не малыш Уилли, – протянул Генри, странным образом радуясь тому, что избавился от тревог за Отем.

Пожалуй, не стоит больше об этом думать. Сестра не страдает, да и Чарли скоро вернется. Кроме того, и герцог Бекингем, и Джон Саутвуд клялись ее беречь.

Чарли с детьми появился в Королевском Молверне за неделю до Рождества. Жасмин была на седьмом небе. Девятнадцатилетняя леди Сабрина Стюарт оказалась несравненной красавицей, но, к сожалению, напрочь забыла английский и изъяснялась на сочном шотландском диалекте. Кроме того, она была вспыльчива и ругалась хуже старого морского волка. Мадлен и Марго боялись ее как огня, и стоило девушке взглянуть в их сторону, как обе девочки принимались плакать. Сабрина звала их плаксами и немилосердно издевалась. К удивлению Жасмин, ее братья были куда более воспитанными и имели зачатки хороших манер.

– Да, Чарли, нелегкую работу ты мне задал, – пожаловалась мать. – С твоими сыновьями я справлюсь, но вот дочь…

– Мне придется вернуться ко двору, – извиняющимся тоном пробормотал Чарли.

– Разумеется, – согласилась она. – Хотя ты уверял, что молодой граф Линмут приглядывает за Отем, мне будет легче от сознания того, что ты рядом. Я редко получаю известия от нее, и ни в одном нет упоминания о женихе, хотя, должна сказать, скорбь ее немного поутихла.

– Я проведу с вами Рождество, но обязан провести Двенадцатую ночь во дворце, – ответил Чарли, стараясь избегать всякого упоминания о сестре.

– Мне жаль Гринвуда, – вздохнула Жасмин. – Я предпочла бы, чтобы у Отем был свой дом.

– Нет, мама, лучше, если она будет жить под одной крышей с родственниками, – поспешно возразил он, – а как вы помните, у меня апартаменты в Уайтхолле.

– Может, ты и прав, Чарли. Нужно заботиться о репутации Отем, не так ли?

– Совершенно верно, мама, – кивнул он. – Совершенно верно.

Чарлз Фредерик Стюарт вернулся в Уайтхолл четвертого января и, к собственному ужасу, узнал, что король назначил Отем «королевой беспорядков»[15] на все рождественские праздники.

Очевидно, она весьма преуспела в своих обязанностях, поскольку в Уайтхолле царило буйное веселье. Любимой мишенью ее шуток был лорд Гарвуд. Полное отсутствие чувства юмора, к сожалению, присущее герцогу, крайне забавляло придворных. Хуже всего бедняге пришлось, когда Отем в качестве наказания велела ему весь день ходить задом наперед, а это означало, что при каждом поклоне ягодицы гордого джентльмена выпячивались прямо в лицо тому, кого он приветствовал. Это вызывало бурный смех. В конце концов Габриел Бейнбридж потерял терпение и, вылетев из зала, два дня не появлялся при дворе.

Отем радостно бросилась брату на шею и расцеловала в щеки.

– Вернулся! Как дети и мама?

– Вероятно, я чересчур затянул с возвращением Сабрины, – сообщил он, – а мама удивляется, что ты редко пишешь.

– Я очень занята, – жизнерадостно объявила она.

– Все еще ублажаешь короля?

– Разумеется! – надменно ответствовала Отем.

– Леди Барбара родила?

– Нет, до февраля еще есть время. Кстати, коронация назначена на двадцать третье апреля. Думаю, к этому времени леди Палмер вернется, даже если это убьет ее, и тогда мне придется отступить.

– Ты уже просила у него титул? – поинтересовался Чарли.

– Пока нет. Случая не представилось, но, думаю, уже пора, или я пропала.