Околдованная

– Сколько ему лет? – спросила Жасмин.

– В августе исполнилось тридцать.

– Почему же он не женился раньше?

Мадам Сен-Омер замялась.

– Он уже был женат, – ответила вместо нее Габи. – И поверьте, более омерзительного скандала в округе не случалось.

– Себастьян не виноват, – поспешно заступилась мадам Сен-Омер. – В семнадцать лет он женился на Элиз Монпансье, единственной дочери графа Монпансье. Что можно сказать об Элиз… Ангельское личико и душа дьяволицы. Сразу после свадьбы она принялась менять любовников, причем не делала различия между конюхом и дворянином. Все, что ей было нужно, это неутомимое крепкое мужское копье. Она забеременела и поняла, что сама не знает, кто отец ребенка. Поэтому и отправилась к старой ведьме, чтобы избавиться от нежеланного плода. Уж не знаю, что та ей дала, но Элиз и ее ребенок погибли. Брак не продлился и года. С тех пор Себастьян так и не женился.

– Не забудь о Марианне Буше и ее дочери, – вкрадчиво подсказала Габи. – Она была его любовницей целых семь лет, и он признал ее дочь Селину. Этьен же достаточно осмотрителен, чтобы не выставлять напоказ своих бастардов.

Сестры обменялись злобными взглядами. Каждая преисполнилась решимости выдать Отем за своего протеже.

Жасмин рассмеялась.

– Что ж, по крайней мере мы знаем, что маркиз и герцог способны иметь детей. А как насчет графа, месье Ги? – поддразнила она.

– Дочь и сыновья-близнецы, – усмехнулся Филипп.

– О-ля-ля! – восхитилась Жасмин, и сестры невольно заулыбались.

– Что за квартет сплетников! – покачала головой мадам Сен-Омер. – Но признаюсь, мне хотелось бы знать, каков будет исход. Возможно, Отем никто не понравится.

– Сомневаюсь, что моя дочь сумеет найти поклонников красивее и богаче, – возразила Жасмин, чем крайне обрадовала родственников, искренне хотевших помочь в столь деликатном деле.

– Завтра, – продолжала она, – мы вернемся в Бель-Флер и дадим Отем время собраться с мыслями. Она прекрасно провела эти дни в Аршамбо, но теперь нуждается в уединении, чтобы как следует поразмыслить. Я скажу Этьену и Ги, чтобы не приезжали к нам по крайней мере месяц. Как по-вашему, я права?

Родственники дружно согласились.

На следующий день Жасмин с дочерью отправились домой.

– Я рада, что все кончилось, – призналась Отем. – Я не успевала даже выспаться, не говоря уже о том, чтобы побыть наедине с собой!

– Неужели тебе надоело веселиться? А верные рыцари?

– Этьен и Ги очень милы, но мне начинает надоедать их постоянное соперничество. Некоторым женщинам это наверняка польстило бы, но меня только раздражает. К тому же мне не удалось как следует поговорить с ними. Я даже поцелуя им не позволила, так что все это слишком утомительно, мама.

– А маркиз д’Орвиль, дитя мое?

Отем мило покраснела.

– Маркиз? – еле слышно повторила она.

– Именно, детка. Я видела, как он повел тебя танцевать, и несколько минут спустя ты вернулась с горящими щеками. Он поцеловал тебя?

Отем кивнула.

– Он сказал, что женится на мне, – выпалила она и тут же досадливо прикусила губу. – Ты знаешь, мама, как я ненавижу, когда мне указывают, что делать, и все же…

Жасмин покачала головой.

– Тебя тянет к нему?

– Да, – прошептала Отем.

– Тебе пришлись по вкусу его поцелуи?

– Да, хотя сама не знаю почему. Может, потому, что это мой первый поцелуй? Или потому, что маркиз так меня волнует? Если мне не по душе постоянные суета и перепалки Этьена и Ги, то маркиз смущает меня еще больше. Понравились бы мне поцелуи герцога или графа?

– Ты не узнаешь этого, пока не поцелуешься с ними, – изрекла мать.

– Советуешь целоваться с каждым поклонником? – хихикнула Отем. – Ни одна мать не сказала бы такого своей дочери. Я просто шокирована!

– Чепуха, малышка! В том, что я предлагаю, нет ничего скандального. Если хочешь сравнить этих трех мужчин, ничего другого не остается. Иначе как узнать? А не знать… нет судьбы страшнее. Конечно, дальше поцелуев дело зайти не должно. Простой поцелуй совершенно невинен. Но все остальное запретно, дочь моя. И главное, не принимай поспешных решений.

Наступила зима, но погода была куда мягче, чем в Шотландии. Прошел январь, дам никто не тревожил до самого последнего дня, когда в Бель-Флер появился одинокий всадник. Лошадь Себастьяна медленно пересекла мост и остановилась во дворе. Себастьян спешился и передал поводья подбежавшему конюху. Перед Себастьяном возник высокий мужчина с красноватой бородой, пронизанной серебром.

– Месье… вы…

– Маркиз д’Орвиль, – представился Себастьян. – Я желал бы видеть леди Отем.

– Я провожу вас, господин маркиз, – коротко ответил Рыжий Хью.

Навстречу им уже спешил Адали, как всегда, одетый в белые шаровары и длинную куртку. На голове у него красовался небольшой тюрбан.

– Маркиз д’Орвиль к молодой госпоже, – объявил Рыжий Хью. – Но сначала нужно спросить разрешения ее светлости.