Околдованные любовью

После рождения Джона Эйлин практически не поднималась с кушетки. Тогда мать побеседовала с доктором Феллоузом. Кстати, именно по ее настоянию доктор Кемп пригласил на консультацию доктора Феллоуза. Из его осторожных ответов миссис Форфут-Медоуз сделала вывод, что ничего серьезного у дочери нет. Она лишь использует одно из доступных средств защиты, к которому обычно прибегают женщины в ее положении. Объявив себя больной, Эйлин старалась избежать супружеских притязаний мужа. Мать поддерживала ее стремление воздвигнуть барьер между собой и мужем. Сама миссис Форфут-Медоуз никогда не испытывала надобности в таком барьере. Она благодарила Бога за то, что муж не отличался особой эмоциональностью. Временами она удивлялась, как вообще им удалось зачать ребенка. Она не считала мужа импотентом, по ее мнению, у него не было склонности к подобным утехам. Ее такое положение вполне устраивало.

Марк Сопвит, если верить слухам, был на этот счет другого мнения. Слух, который заставил ее примчаться в этот день в поместье, имел под собой реальную почву. Нет, то, что ей рассказали, было далеко не слухом. Услышанное произвело на Джейн такое сильное впечатление, что она едва удержалась, чтобы не отправиться в путь накануне вечером. Остановила только боязнь темноты. Уже с первыми проблесками зари заложили экипаж, и вот ранним утром она свалилась как снег на голову, ошарашив прислугу и изрядно удивив дочь, которая при виде входившей комнату матери закричала: «Мама! Мама!» — и даже готова была вскочить с кушетки.

— Понимаю твое удивление и недоумение, только не волнуйся, — жестом успокоила она дочь. — Прайс, возьми мою шляпку и накидку, — поворачиваясь спиной к камеристке, распорядилась миссис Форфут-Медоуз. Мейбл Прайс, изумленная не меньше хозяйки, помогла гордой и властной гостье разоблачиться, а свободной рукой придвинула к кушетке стул. Не удостоив камеристку даже взглядом, миссис Медоуз уселась рядом с дочерью и обняла ее с едва слышным стоном.

— Что-нибудь с папой?

— Нет, нет! — выпрямилась мать. — С ним все, как обычно. Конечно, подагра его не проходит, и кашель по утрам все громче, в остальном же все терпимо. Так что о нем можешь не волноваться.

— Но… тогда почему ты так внезапно приехала? Ты здорова?

— Разве у меня болезненный вид? — Джейн Форфут-Медоуз приподняла выщипанные брови и мягко коснулась подрумяненных щек.

— Нет, нет, мама, ты выглядишь прекрасно, с удовольствием говорю тебе об этом.

— Хотелось бы и мне сказать тебе то же самое, моя дорогая, но то известие, с которым я приехала, едва ли тебя… — она умолкла и в первый раз взглянула на Мейбл Прайс. — Оставь нас, — в нос проговорила она.

Мейбл, едва заметно поколебавшись, с неохотой вышла из комнаты.

— А теперь, моя дорогая, расскажи, как ты? — похлопывая дочь по руке, спросила Джейн Форфут-Медоуз.

— Как всегда, мама. Лишнее движение меня утомляет. И я скучаю о мальчиках. Надо признаться, что видела я их не так часто, но знала, что они всегда там, — она подняла глаза к потолку. — Иногда до меня доносился их смех, который меня ободрял. Теперь наверху почти всегда тихо, а Мэтью пишет, что ненавидит школу. Но Марк такой черствый, его не переубедишь, — на лице дочери появилось грустное выражение. — Он ни за что не хочет уступить. Я просила его, умоляла…

— Марк! Ох уж этот Марк! — Джейн наклонилась к дочери, глядя ей в глаза. — Знаешь ли ты леди Агнес Майтон?

— Конечно, мама. Она наша соседка и иногда навещает нас.

— Что, что? — миссис Форфут-Медоуз даже отшатнулась. — Что она делает? — пораженно переспросила она.

— Я же сказала, она наша соседка и нас навещает… лорд Майтон купил Дин-Хаус. Ты же знаешь это имение. Они поселились там в прошлом году.

— Да, я знаю Дин-Хаус, приходилось слушать и о лорде Майтоне, кое-что известно и о его жене. Нет, она еще смеет приезжать к тебе… Ну, у меня нет слов, моя дорогая.

— На что ты намекаешь, мама? — едва разжимая губы, спросила Эйлин Сопвит, опираясь спиной на атласные подушки.

Миссис Форфут-Медоуз встала и сделала широкий жест рукой:

— Неужели нужно еще что-то объяснять?

— Боюсь, что так, мама.

— Ну, не знаю. Мне кажется, мой приезд достаточно красноречив. Как видно, ты представления не имеешь, что у Марка с это женщиной любовная связь. И вероятно, уже давно, с того времени, как она здесь поселилась. Эта женщина — его любовница и даже не делает из этого секрета.

Эйлин побледнела сильнее обычного и судорожно сжала руками горло. Она попыталась заговорить, но безуспешно и только с изумлением смотрела на мать.