Околдованные в звериных шкурах

Кир бы выразился гораздо грубее, но покосился на Катерину и просто энергично закивал головой.

Катерина рассматривала перепелочку и только головой качала. А потом её осенило. Она быстро открыла клетку, достала оттуда перепелочку-Злату. Клетку поставила обратно, и уложила на неё стоящий рядом стул. Как будто князь, входя стул задел, тот упал на клетку, дверца открылась и птица выбралась.

— Пусть поищет падчерицу какое-то время! Когда проснётся, будет ей чем заняться! — решила Катерина.

Через несколько минут появился взмыленный Степан. — Ну, ты и задание мне дала! Туман шел, а народ же не будет сидеть на рынке и ждать, пока туман подойдет! Все всё побросали, и метались там по этой площади! Такое месиво, иглы эти около сапожных рядов где только не валяются, чуть нашел нужную, зато, по-моему очень похожую! — Степан гордо предъявил находку.

— Какой ты молодец! Просто умница! Правда, очень похожа! А теперь мне надо сообразить, куда Томилину спрятать, чтобы не уколоться ею ненароком!

— Опять я молодец! — Степан улыбался во весь рот и протянул ей кожаную штучку, сшитую из очень грубой кожи, формой как узкий мешочек, сверху закрывающийся второй половинкой такой же формы, чуть более широкой. — По-моему это именно для иголок. У сапожника нашел. Правда, уже не на прилавке, а под соседней телегой.

— Степ, напомни мне, что бы я потом тебе рассказала, какой ты гений! — Катерина взяла иголку по-прежнему тканью, аккуратно положила её в кожаный чехол-игольницу, и старательно её закрыла. Одна половинка плотно оделась на другую, но Катя ещё обвязала их сверху своим платком. Для надежности. Иглу, которую принес Степан она уложила в Томилину шкатулочку и тихонько вложила её обратно в руку, так же как шкатулочка и была.

— Фуух, давайте уже отсюда сматываться! — Катерина бережно взяла перепелочку, осмотрела её и достав флакон с живой водой, капнула ей в клюв, убрала флакон, и саму Злату положила в сумку, не застегивая её до конца, так чтобы птичья головка была открыта. Оглянулась, смахнула со стола перепелиное перо. А Кир подобрал его и вынес из комнаты, положив на подоконник приоткрытого окна, первого у двери.

— Вот. Вроде как улетела птица, пусть хоть обыщется!

— Отлично! Как хорошо, что ты об этом подумал! — Катерина улыбнулась Киру, и поправила плащ князя, зацепив его за стул, положенный ею на перепелиную клетку.

— Вы прямо как сцену выстраиваете! А нам ещё коня искать! — поторопил их Степан.

— Точно! Идем, — они быстро вышли из терема и отправились на задворки, как обозначил им на плане место содержания Стояна его брат.

— Ой, грязь-то какая! Вот бы сюда эту гадину приволочь! — Катерина с трудом пробиралась в снежном и грязевом месиве. Хорошо хоть сапоги высокие. В конце концов, когда уже начинало темнеть, они нашли конюшню. А в ней… Почти по брюхо в грязи, обмотанный цепями, не пошевелиться, стоит крупный гнедой конь. Истощенный и замученный.

— Вот уж для кого туман был счастьем! — с силой выдохнула Катерина. — Хотя бы ничего не чувствовать! Где могут быть ключи от этих цепей?

Облазили весь сарай и поняли, что цепи не застегнуты, а прикованы. Мальчишки начали ругаться вслух и сильно нехорошими словами. Катерина вытирала глаза.

— Так, нам пора возвращаться. И так уже в темноте выйдем. Пошли-пошли. — Степан решительно выволок Катерину за руку из сарая с конем. — Кать, он тут уже сколько стоит, ему сегодня или завтра погоды уже не сделает! А мы на холоде и не евшие весь день! И мы не сможем эти цепи снять, даже если будем тут всю ночь сидеть. И подумай, что там сейчас с Волком и с остальными происходит! — это подействовало.

Вернулись они почти в темноте. Вышли из тумана, когда Волк уже раз сто облетел колокольню и извелся совершенно. Остальные выглядели не лучше. У Баюна даже усы повисли.

— Вернулись!!!! — дружный вопль заставил Катерину улыбнуться и выставить вперед руки, останавливая всю честную компанию.

— Осторожно, птицу не помните, и не напугайте. Она как раз должна скоро проснуться. — Катя осторожно вытащила легонькую как пёрышко перепелочку-Злату и передала её в руки Ратко. У княжича слезы на глазах показались, когда он увидел в каком состоянии его сестра.

— Я Томиле сейчас бы шею свернул, — просто сказал он. — А Злата? Она выживет?

— А мы сейчас ей водички живой дадим и славно будет! И всё замечательно будет! Катенька, дай воды. — Баюн начал говорить, уводя Ратко от его гнева и страха за сестру, а Катерина снова быстренько достала флакон и опять капнула воды в птичий клювик. Бедняжка была совсем слабенькой, ей-то уж точно вторая капля не повредит! Прошло немного времени, и глаза начали открываться, птица затрепыхалась, испуганно озираясь.

— Злата, маленькая моя, всё, всё, уже не бойся, уже почти всё закончилось! — Ратко уговаривал сестру, и она вдруг встрепенулась, присмотрелась и вырвавшись из его рук прижалась к нему сама. Крепко-крепко прижалась и отчаянно что-то закричала.