Околдовать и удержать, или Какими бывают женщины

– Потому что лично беседовал с бригадой «Скорой», которая увозила Настиного мужа. Поверьте, я умею беседовать с людьми так, что когда возникает вопрос жизни и смерти, им ничего не остаётся, как рассказать правду. Эти люди ставят на карту всё, что имеют, даже свою жизнь, но клянутся, что они действительно зафиксировали смерть. Настин муж был мёртв. Огнестрельное ранение в голову. Мгновенная смерть. Ни одного шанса выжить не было. Я также беседовал с патологоанатомом, который лично вскрывал труп до того, как его украли. Он убедил меня, что неожиданная смерть наступила в результате огнестрельного ранения в голову. Если честно, в моей жизни это было первое знакомство и общение с врачом подобной специальности. Он ещё выполняет и обязанности судмедэксперта. Мужик с крайне устойчивой психикой. Работа ему нравится. Чувствует себя вполне комфортно, объясняет, что просто работает с неживой материей. Не понимает, как справляются врачи других специальностей. Мол, у них невероятный постоянный стресс, они работают с живыми людьми. Интересный мужик. Говорит, что никогда в жизни не вскрыл бы человека, которого знал. Ладно, что-то я от темы отвлёкся. Короче, этот врач показал мне фото трупа и акт вскрытия. У меня есть все основания ему верить. Труп действительно украли, но уже после вскрытия. Врач сам в шоке, не понимал, как подобное могло произойти. У них раньше такого не было. Что воровать в морге? Покойников? Оказывается, покойники тоже кому-то нужны.

– Так может, у Вадима был сообщник? – выдвинул свою гипотезу Олег. – Может, он не в одиночку действовал? Сообщник и утащил труп из морга.

– А смысл?

– Да сейчас уже не поймёшь, где есть смысл, а где нет. В любом случае, нужно хорошенько потрясти Настиного любовника. Он явно имеет отношение к деньгам, впрочем, как и она сама

Я метнула на Олега раздражённый взгляд и не могла больше сдержать гнев:

– Это тебя надо хорошенько потрясти. Заставил моего мужа перевести все деньги компании на Запад, а затем его грохнул. Не захотел делиться с Бураном – так и скажи. Если тебя оставят живым и выпустят, я не удивлюсь, что в скором времени твой след простынет и тебя никто не найдёт. Заляжешь на дно со своей семьёй и любовницей, и дело с концом. Если бы я имела хоть какое-то отношение к этим деньгам, то какого чёрта я бы за тобой бегала по офисам, бассейнам и магазинам с требованием докопаться до причины гибели супруга? Да я бы к твоему офису близко не подошла. Ты это понимаешь. Поэтому и переводишь на меня стрелки.

– Идиотка, даже не думаешь, что несёшь, – возразил Олег. – Какого рожнá мне воровать деньги у своей же компании?

– Чтобы не делиться с Бураном! – выпалила я.

– Да я и так не думал с ним делиться. У меня же куча охраны… Я и подумать не мог, что когда-нибудь могу попасть в подобную ситуацию.

– Заткнитесь оба! – рявкнул Сергей Сергеевич и закурил. – Утомила ваша болтовня. Короче, если в течение трёх дней кто-то из вас не признается, где деньги, прикончим обоих.

Олега вновь увели в подвал, а я пошла в свою комнату и стала готовиться к свиданию с Джоном. Я красила ресницы дрожащими руками, с трудом сдерживала слёзы и думала о том, что жизнь не оставила мне иного выхода, кроме как уехать с Джоном в Австралию. Даже не уехать, а сбежать. Только бы они Тимура не трогали… Господи, как жаль, что я не могу его предупредить об опасности. Одно радует: Тимур всегда и везде ходит с охраной. Хотя… Олег тоже так ходил. Не помогло… В любом случае, чем быстрее уеду из этой страны, тем лучше. Пусть Джон заберёт мой загранпаспорт у меня дома. Хотя нет, это опасно. Лучше пусть сделает новый. Думаю, с его деньгами это не составит труда.

Загранпаспорт, самолёт, побег из страны и от ситуации, в которую мне пришлось влипнуть… Господи, сколько же лететь до Австралии? Чертовски долго. И это с моей аэрофобией… Да какая разница, сколько лететь? Главное, я останусь жива, и Джон не даст меня в обиду. Просто нужно найти подходящий момент и рассказать ему, что нам обоим угрожает опасность. Он поймёт и простит. Он хороший, добрый парень. Даже если узнает, что я познакомилась с ним, имея умысел, он поймёт и не осудит. Только нужно его не спугнуть. Сначала сбежать, а потом рассказать правду. И то не сразу, а только когда пойму, что Джон, по-настоящему меня любит.

Когда я нанесла на лицо последний штрих, в комнату вошел Буран и оглядел меня с ног до головы.

– Готова?

– Готова.

– Смотри, не дай австралийцу прямо на конюшне, а то завтра он вряд ли вспомнит о твоём существовании. Раздвигай ноги с умом, а не за так, без мозгов.

– Какая разница? – усмехнулась я. – Сергей Сергеевич сказал, что меня через три дня всё равно уберут. Так хоть три дня не пройдут даром, и я смогу совместить приятное с полезным.

– Прекрати!

Буран заорал так громко, что я вздрогнула.

– Прекращаю, – глухо произнесла я и пошла следом за ним в машину.

Мы вышли на улицу, сели в автомобиль. Буран старался на меня не смотреть. Я заговорила первая: