Околдуй меня, если сможешь…

Наверное, не успели. Иначе бы таким спокойным Темный Властелин не выглядел. Мой полет на соревнованиях ведьминской школы покажется ему цветочками после наведения порядка в его дворце.

Тангир спокойно отбросил полотенце, прикрыл оставшиеся блины тарелкой и посмотрел на меня.

— Пытались. Я не особо слушал. Полагаю, правды в словах придворных немного.

— Ты с ними что-то сотворил? — осторожно спросила я.

Тангир был чересчур невозмутим. Подозрительно это…

— Скажем так… Врать они больше не смогут. Нерушимые темные заклинания весьма действенны, Василиса.

— Ты их к ним применил?

— Вариант «всех убить» ты бы вряд ли одобрила.

Я помолчала, подумала и не стала спорить.

— Кажется, я просто сгораю от любопытства. Рассказывай! Долго мне не продержаться.

— Ты о чем?

— У тебя коса растрепалась. И искусанные губы опухли…

— Твоими стараниями, между прочим! — проворчала я, пытаясь скрыть улыбку.

— Василиса, цветок мой лазоревый — да ты же соблазн в чистом виде!

Я покраснела и… каюсь, не удержалась, стрельнула глазками. Тангир выдохнул, оказался рядом, подхватил меня на руки и усадил на подоконник у раскрытого окна. И вдруг улыбнулся, заметив на моей груди янтарные бусы, один из его подарков.

— Рассказывай! — снова велел он, присаживаясь на стул и поглаживая мои колени.

— Меня дважды пытались отравить.

Он вскочил, глаза засверкали, вокруг заклубилась тьма. Я даже пожалела, что сказанула это так прямо.

— Убью! Или Глеб нашел виновных? Где он, кстати?

— Отправила отсыпаться. Он вторые сутки на ногах.

Тангир зло сверкнул глазами. Я наклонилась, вытащила из-под ниши под подоконником два зачарованных мешочка. Любая вещь в них хранилась в первоначальном виде так долго, сколько я желала. Особый подарок от Бажены на последний день рождения. Осторожно выложила на блюдце, стоящее на полке слева, два разных куска пирога, покосилась на Тангира, который с трудом прогнал тьму и сдерживал ярость.

— Волчья аршанка и темнолистая аринда! Нет, ты представляешь, меня, ведьму, пытались ими отравить!

И рассмеялась.

— Никакой изобретательности!

Тангир выдохнул, тьма окончательно исчезла.

— Они хоть живы?

— Ловят мне лягушек на болоте.

— Цветок мой лазоревый…

— Надо же как-то их перевоспитывать! Иначе всех придворных лишишься! А так — польза хоть! Для зелий нужны шкурки.

Тангир оттаял, уселся рядом, провел рукой над пирогами, подтверждая мои догадки, и явно представил, как его придворные рыскают по болотам. Ухмыльнулся.

— Моя защита бы все равно сработала, Василиса. На тебя теперь не действуют никакие яды и приворотные.

— Даже так? И когда ты успел ее наложить? — поразилась я.

— В ночь после соревнований.

Хм… Вроде бы Бажена что-то такое упоминала, но я думала, чары на избушку наложены.

— Прости.

— Да я не возражаю.

— Прости, что подверг тебя опасности.

— Тангир, я — ведьма. И с такой нечистью дело имела… Придворными и их глупыми попытками от меня избавиться, уже не напугаешь.

Он вздохнул, уткнулся в мои колени и покрыл их поцелуями. Добрался до рук, спокойно сообщил, что еще и от себя добавит наказание. Спорить было бесполезно. Я просто позволила ему успокоиться.

— А кого еще ты решила перевоспитать? — поинтересовался, обнимая за талию.

— Фрейлины пытались научить меня манерам.

— И? Они вроде живы, — заметил Тангир, словно считал это явным упущением.

— Это да… Только как решаются кого-то поучать без просьбы, у них выпадают волосы, а на лице появляются бо-ольшие такие прыщи.

Темный Властелин замер. Ну а что? Месть — дело трепетное, тут проявить фантазию нужно.

— Злишься? — истолковала я по-своему его молчание.

— Знаешь, ягодка, я радуюсь, что не оказался фрейлиной. Матушка с ними разберется, не волнуйся.

— Так заклинание-то необратимо, — философски заметила я. — Пока они не начинают искренне раскаиваться в своем поведении и осознавать, что не правы, чары не снимаются.

Тангир моргнул, задумчиво меня оглядел и расхохотался, а потом спросил:

— Есть что-то еще?

— Ты будешь злиться. Однозначно.

— Да неужели?

— Ты будешь очень злиться. Глеб сказал, придешь в ярость.

Мой суженый озадачился, погладил внутреннюю сторону моей ладони, потом — запястье, заставляя гореть от этого простого прикосновения.

— Мне подсунули в постель… мужика! — пожаловалась я и даже попыталась расплакаться.

Слезы не желали появляться, хоть лопни!

Тангир взял меня за подбородок и так тихо спросил:

— Тебе что?

Уж лучше бы он… тьму выпустил! Спокойный темный Тангир — это страшнее разъяренной ведьмы.

— Я так устала на третий день! Отправилась в ванну, решив расслабиться, и не заметила, как в нее добавили сонного зелья. На меня они почти не действуют, особенность с рождения такая, но тут… сморило. Просыпаюсь посреди ночи, а рядом… мужик. Пузатый такой, волосатый. Храпит…

Я поморщилась и покосилась на Тангира, который выглядел жутко. Глаза сверкали, тьма клубилась, на лбу выступили вены.

— Тангир…

— Что было дальше? — голос спокойный, даже не ледяной, но сбежать и спрятаться с каждым мгновением хотелось все сильнее.

— Они забыли, что я — ведьма. Опять. Представляешь? — пожаловалась я.

— То есть…