Окольные пути

Застав своих старших спутников в таком дружелюбном настроении, Брюно не замедлил воспользоваться этим. Казалось, он никоим образом не держал зла на Лоика, которому было немного стыдно за свой уход.

– Я очень рад, что вы так по-дружески общаетесь, – сказал он без видимой иронии. – Это позволяет мне попросить вас об одной услуге.

Лоик и Диана с изумлением посмотрели на него, потому что чаще всего он облекал свои желания в форму приказов, по крайней мере он выдавал их за объективную необходимость, от которой нельзя увильнуть, как от смены времен года.

– Я не видел Люс уже целых три дня, – сказал он, изобразив на лице приветливость и любовь. – И подумал, что сегодня вечером вы, может быть, могли бы... э-э... может быть, вы были бы столь любезны, чтобы... э-э-э... поменяться комнатами... в общем, поменяться партнерами по комнате. Если бы вы согласились принять на ночь Лоика вместо Люс, Диана?

– Ну конечно же, – сказала обалдевшая Диана, прежде всего подумавшая о том, что Лоик и его забавные рассказы помогут ей лучше скоротать ночь, чем бедняжка Люс с ее огорченным видом, вздыхающая от угрызений совести... или от сожаления... кто знает!

Лоик же вовсе не был уверен, что этого хотела и Люс, но его отказ был бы грубостью по отношению к Диане или надо было быть садистом, чтобы объявить Брюно, что в его услугах больше не нуждаются.

– Конечно! – сказал он машинально. – Конечно! Но...

– Спасибо! – растроганно сказал Брюно и исчез.

Диана и Лоик посмотрели друг на друга: она – развеселившись, он – обуреваемый сомнениями.

– Не терзайтесь, мой милый друг! Я не собираюсь насиловать вас! – сказала она, рассмеявшись. – Мы уже вышли из возраста, чтобы играть в эти игры.

Хотя это «мы» старило Лоика на десять лет, он даже не пытался протестовать, а, наоборот, слабо улыбнулся. «В конце концов, Люс уже достаточно взрослый человек, чтобы отказать Брюно», – подумал он, но и сам не поверил в это, как и во все подобные рассуждения из области здравого смысла – он знал, что все они ошибочны.

– Наш Морис будет не очень-то доволен, – просто сказал он. – Я думаю, что он питает большую слабость к Люс.

– Я тоже заметила это, но не знаю, осуществилось его желание или нет! – произнесла Диана, забросив тем самым сеть, чтобы получить дополнительную информацию.

Но Лоик промолчал.

– Кроме того, – продолжала обиженная Диана, – кроме того, ей пришло время снова завязать отношения с Брюно! А сейчас они весьма прохладные.

Она же не может приехать в Нью-Йорк или вернуться в Париж, уж не знаю куда, одна, ведь этот наглый господин будет рассказывать на каждом углу, что его бросили ради какого-то крестьянина. Такие истории прелестны в театре или в романах, но в жизни это выйдет ей боком!.. Согласитесь, что это так!

– Конечно, вы правы, как всегда, Диана: это выйдет ей боком.

И действительно, подобная история о стирании различий между классами могла повредить репутации Люс, заставлял себя думать Лоик, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

***

Люс назначила Морису свидание в сарае, но в комнате, которую она делила с Дианой, вдруг появился улыбающийся, решительно настроенный соблазнитель Брюно, он обнял ее и подтолкнул к кровати.

Сначала она позволила ему целовать себя, надеясь на спасительный приход Дианы, но, услышав ее смех в соседней комнате, все поняла. Она вырывалась скорее из-за своей страсти к Морису, чем от отвращения к Брюно, любовная игра с которым была необходимой и краткой церемонией, не имеющей никакого значения. Она продолжала слабо сопротивляться, но затем сдалась, ведь в конце концов Брюно был ее любовником! И как таковой имел на нее права. Так все и происходит в этом мире. От своих обязанностей она не могла уклониться.

Люс надеялась, что Брюно, как обычно, быстро заснет, и она сможет позже отправиться к Морису. Но Брюно, снова вступив в права собственности, закурил одну сигарету, за ней другую и принялся сыпать сарказмами по поводу их жизни на ферме. Лежа неподвижно рядом с ним, она только шептала:

«да... да... да...», затем сделала вид, что заснула. И все это время в глазах у нее стояли слезы.

***

После вечернего туалета Диана и Лоик улеглись в одной кровати: все целомудренные предложения Лоика о том, что ей лучше бы спать на кровати, а ему – на матрасе, встретили лишь грубый смех Дианы, заявившей, что все это – глупые условности. Образ «горячей дамочки», к которому прибег досточтимый Фердинан, на секунду взволновал Лоика, но он без труда избавился от этого наваждения, потому что намазанная кремом для снятия косметики и закутанная из-за сырости в три халата Диана явно не понимала, как мало в ней эротического в этот вечер.

Лежа в темноте, они вполголоса обменивались впечатлениями о прошедшем дне, но затем Диана громко расхохоталась, вспомнив о Никуда-не-пойду и о его сигаретах. Они уже дремали, когда заскрипели ставни и открылось окно.

Секундой позже Лоик ощутил прикосновение охотничьего ружья к своей шее, и хриплый голос приказал ему встать.

***