Около кота

Ну, точно не Пригляд. И не Особый Сыск Нориланги, о ночных уж и говорить нечего. Что нам остаётся? Остаётся нам один-единственный расклад.

– Вы как, господин, живы? – спросил я исключительно для того, чтобы проверить: а вдруг этим уплотнённым воздухом нам заткнули рты и уши?

– Скорее да, чем нет, – откликнулся он. – Ты понимаешь, где мы?

– Вроде как понимаю, – кивнул я, и это получилось. Воздух не пускал только руки и ноги.

– Вот и славненько, что оба вы понимаете, – раздался голос. Тот самый, надтреснутый, который недавно приказывал нам сдаваться. Я завертел головой, но без толку – в горнице было пусто. А звук шёл откуда-то из-под потолка.

– Гилар, не крути башкой, шею свернёшь, – посоветовал мне всё тот же голос.

– А ты кто? – нагло поинтересовался я.

– Я тот, от кого зависит жизнь твоя и смерть, – пояснили мне.

– Творец Изначальный, что ли? – хихикнул я. Вот понимаете, братья, казалось бы, ну ничего смешного, нас могут как букашек сейчас раздавить… а всё равно смешно было.

– Только и дела Творцу, что за тобой гоняться, – ответил голос.

– А вы бы всё же представились, уважаемый, – вступил в разговор господин. – Раз уж притащили нас сюда, значит, хотите чего-то. Хотите беседовать. Но с безымянными я не общаюсь.

– А как же твой кот, Алаглани? – в голосе почудилась усмешка. – Ты ж его никак не назвал, а общения по самое не могу.

– То кот, а то человек, – сухо возразил господин. – Или уже не человек?

– Вот странный у нас разговор получается, – заметил голос. – Казалось бы, следовало бы спросить, зачем ты сюда попал, чего от тебя хотят и сколько будет стоить отказ. Ты же разумный человек, Алаглани? Какая тебе разница, кто я? Ты меня всё равно не увидишь, потому что не надо. Я тот, кто задаст тебе вопросы и получит ответы. И чтобы не тянуть кота за хвост… пожалуй, я сразу нарисую тебе, что будет, если скажешь «да». Золотых гор сулить не стану, да тебе не особо и надо. Но в любой стране, на твой выбор, будет такой же дом, каков был у тебя в столице, деньги, примерно равные твоим сбережениям за семь последних лет, а главное – покой. Никто не станет совать нос в твои дела. Хочешь – лечи аристократишек от запоров, хочешь – ищи философский камень в лаборатории, хочешь – твори чары, как раньше. И более того – никакой Пригляд, Сыск, Надзор или ещё кто тебя не достанет, это мы сделаем…

– Самое время уточнить, кто эти «мы», – ответил господин. – Потому что «мы» бывают разные.

– До чего же над вами довлеют условности, – вздохнул голос. – Над всеми вами… Ты ведь и сам уже догадался. Да, Алаглани, мы – это Тхаарину. Общество, которое давно тобой интересуется и которого ты всегда избегал. А ведь мы намекали, посылали весточки…

– Я одиночка, – улыбнулся краем губ господин. – Не люблю никуда вступать. Ни в общества, ни в союзы, ни в ложи, ни в цеха. Вы мне нисколько не нужны, я свои дела и без вашей помощи устраиваю.

– Зато нам ты нужен, – строго произнёс голос. – Хитрый ты жук, Алаглани. И не делай вид, будто не понимаешь. Делиться надо, вот что.

– Деньги в подвале, – голос господина сделался сух как, должно быть, песок в пустыне, какие я лишь на картинках видел. – За досками пола в крайнем левом углу – люк. Берите, если не растащили приглядские.

– Слушай, а ты, похоже, дурак! – укоризненно сказал голос. – Ну вот зачем ты тянешь время? Себе же хуже…

А мне, братья, захотелось вдруг нагрубить. Из учёных целей: интересно было, как невидимка этот ответит.

– Матушка в детстве меня учила, – вставил я, пока господин собирался с мыслями, – кто так обзывается, тот сам так называется. Ты, уж не знаю, как тебя звать, силой затащил нас сюда, силой держишь, и ещё дураком обзываешь? А не потому ли от нас лицо своё прячешь, что плевка боишься? Твои штучки моему плевку не помеха, разве что дальше десяти шагов встанешь…

– До чего же, Алаглани, ты распустил своего слугу, – сокрушенно сказал голос. – Этак он скоро вообще на шею тебе сядет. Пороть надо было почаще. Впрочем, это ещё не поздно… Правда, Гилар?

Как всё одинаково, подумал я. Что в Пригляде, что здесь… Сперва кнут, потом штучки посерьёзнее… а потом господину Алаглани, с его отвращением к чужой телесной боли, ничего другого не останется, как сказать «да».

– А ты попробуй, – предложил я. – Путы невидимые сними и приходи сюда.

– Нравится держалка наша? – невидимка хохотнул. – С верёвками да цепями не сравнить. Гораздо человеколюбивее и гораздо надёжнее. Кстати, Алаглани, если интересно, могу сказать, из чего ваши путы сделаны. Из остатков твоей силы, которую ты столь любезно разрешил нам изъять при задержании.

– Да, разрешил, – кивнул господин. – Я держу своё слово. А вы сдержали своё? Отпустили мальчонку?

– О чём разговор! – удивился голос. – А то как же! На кой он нам сдался? Мы и до деревни его довели, всё равно ж надо было котика твоего забрать… Мы ж не звери какие, нам детское мясцо ни к чему…

– Не звери? – поинтересовался господин. – Не звери, а всего лишь перевёртыши?