Окончательная смерть

– Можешь прекратить этот цирк, – буркнул ему Павел Семенович, присаживаясь на новый стул, принесенный кем-то из заботливого персонала. – Давай поговорим, Карле.

Карл тут же открыл глаза, устроился удобнее и выдал то, о чем думал последние несколько минут.

– Я вас не помню, – честно сказал он. – Не в Эксе, не потом…

– В этом вашем Экс-ле-Бен, я никогда не был, – заявил ему начальник убойного отдела. – Да и во Франции в целом. И вообще, ко всей этой вашей шайке-лейке не имею ни малейшего отношения.

– Тогда почему? – поинтересовался суховато Карл. Нет, в целом, он был благодарен за спасение. Но вот вопрос: какова будет цена?

– Потому что три года назад Кирилл спас мне жизнь, – устало вздохнув, уже совсем другим немного грустным тоном пояснил Павел Семенович.

– Да, я знаю, – посчитал нужным известить его бывший Кирилл. – Тогда была перестрелка. И вы несколько увлеклись. И потому высунулись голову из укрытия, чем хотел воспользоваться один из преступников. И у меня был выбор: ваша голова или мое плечо.

– Верно, – начальник вперился в него испытывающим взглядом. – Значит, у тебя есть его воспоминания.

– Есть, – Карл считал, что в этой ситуации стоит быть максимально правдивым. Похоже, этот посетитель все же не будет его убивать. Наверное, два покушения подряд было бы слишком. Даже для него. – У меня всегда остается интеллектуальный запас навыки и умения того… кем я был в этот раз. И воспоминания. Но только нет какой-то эмоциональной прослойки.

Он хотел извиниться за это, но передумал. В конце концов, он не виноват в том, чего не понимает. Почему он заменил именно Кирилла, Карл объяснить не мог.

– Ну, хоть так, – Павел Семенович на миг отвел взгляд. – Я все равно вернул ему долг. К тому же, все это было слишком странно. И я хотел разобраться.

– И мне очень интересно знать, как? – тут же спросил Карл.

Начальник нагнулся и достал из-под края тумбочки что-то маленькое, похожее на черную таблетку.

– Что-то я не помню, чтобы раньше у вас была привычка везде носить с собой прослушивающее устройство, – иронично заметил Карл.

– Да я и сейчас не в восторге, – в таком же тоге признал Павел Семенович. – Это смахивает на паранойю. Но…

Он пожал плечами, убрал микрофон в карман.

– Кирилл был моим заместителем, – стал объяснять он. – Но прежде всего, другом. И когда я заметил пару странностей за эти дни… В целом, у него тараканов своих хватало. Но… Эта бессонница, странные запросы в Интернете. А потом Серега сказал про то, что теперь Кира угадывает имена убитых женщин. Только странно это произносит… И еще ты два дня назад уже прекратил реагировать на свое имя. Все это можно было бы пережить, списать на стресс и так далее. Но вот так получилось, что я вчера задержался на работе. Уже выходил из отдела, когда дежурный передал, что тебя ранили. И я был там. Видел тебя, видел твою Май и этого странного Мона… Только вот что совсем не понятно, я, проработавший в полиции более двадцати пяти лет, где запоминаешь все детали, имена и лица… Я почему-то вообще не помню, как выглядит эта твоя девица и ее странный друг. И это меня как-то напугало. И заставило задуматься. Вот я и … решил подстраховаться.

Карл улыбнулся. Немного хитро и при этом гордо.

– Май знает много подобных фокусов, – признал он. – Она стала осторожнее с годами. А раньше могла пошутить так, что вы очнулись бы дома с полным провалом в памяти. Но в этот раз такой финт был бы опасен.

– Думаю, да, – согласился начальник. – Я бы мог сильно заинтересоваться ее личностью. Но все же, меня все еще интересует твоя личность, Карле. Несколько странное имя…

– Можете назвать меня просто Карл, – вежливо предложил бывший Кирилл. – Просто в Эксе свой выговор, и многие имена звучат немного иначе.

– Ладно, Карл, – было видно, что Павлу Семеновичу непривычно так называть старого друга. – Что это? Ну… Ты и Кирилл? Раздвоение личности? Воспоминание из прошлой жизни? Или что-то из того, что мне будет совсем трудно принять?

Карл понял, о каких странных запросах в Сети идет речь. Еще будучи Кириллом он сам искал ответ на этот вопрос.

– Мне и самому нравилось бы больше верить в диссоциативное расстройство идентичности, – признался он. – То есть расщепление личности. Я полностью заменил Кирилла. Моя личность отличается от него. Однако, при этом я не должен был бы помнить и ваше ранение три года назад, и своих коллег и прочее, что случалось с ним. Но я помню. Так же, иные личности отличаются от основной и характером, и интеллектом, даже могут отличаться по гендерной принадлежности. Но ни одна из них не будет помнить событий столетней, или еще хуже, почти шестисотлетней давности.

– И еще с ума вместе не сходят, – угрюмо напомнил Павел Семенович. – А вас тут таких целая организованная группа.