Окончательное Предложение (ЛП)

— Что происходит? — я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание после пробежки сюда.

Он с улыбкой вешает трубку.

— Мы только что получили еще одно предложение.

— Правда?

— Да.

Ух.

— Значит, всего их четыре?

— Верно, — его радостные хлопки действуют мне на нервы.

— Где они?

— Двоим пришлось пойти посмотреть другой дом, где в то же время проходит показ, но двое других ждут в гостиной нашего окончательного решения.

— Идеально, — я прохожу мимо агента по недвижимости, игнорируя его крики.

Я иду по длинному коридору в направлении тихого бормотания двух разговаривающих людей, хотя я не могу разобрать, что они говорят.

Я вхожу в гостиную.

— Кэл? Куда делся другой покупатель?

Он оборачивается на звук моего голоса.

— Ты пришла.

— Конечно, я пришла. Я ни за что не позволю какому-то мудаку снести дом.

Высокий мужчина, почти такого же роста, как Кэл, обходит его. На нем дорогой костюм с такими же модными часами, выглядящий неуместно по сравнению с непринужденным образом Кэла в джинсах и льняной рубашке.

— А вы кто такой?

— Мудак, который хочет снести дом, — он протягивает руку. У него длинные пальцы, как у пианиста, без каких-либо мозолей, которые свидетельствовали бы о тяжелой работе. — Я все же предпочитаю, чтобы ко мне обращались Лоренцо Виттори.

Лоренцо Виттори. Имя звучит знакомо, но я не могу вспомнить его. Он не похож на кого-то, кого я знаю, но в его темном взгляде и форме глаз есть что-то, что вызывает узнавание.

— Виттори? — я хватаю его за руку и быстро пожимаю ее.

— Да.

— Случайно, не ваша ли мать работала в доме Хоторнов?

У него сводит челюсть.

— Она работала там.

— Вы двое знаете друг друга? — Кэл наклоняет голову.

— Наши матери дружили до того, как моей семье пришлось уехать, — отвечает Лоренцо.

— Как она? — я спрашиваю из вежливости.

— Умерла, — его голос ровный и лишенный каких-либо эмоций.

Глаза Кэла расширяются, когда он смотрит на меня.

— Мне жаль это слышать, — говорю я.

Лоренцо даже не моргает.

— Вы обдумали мое предложение, мисс Кастильо?

Окей ладно. Можно с уверенностью предположить, что Лоренцо любит переходить к делу.

— Не совсем, учитывая, что вы хотите снести мой дом.

— Я предпочитаю описывать это как использование истинного потенциала объекта недвижимости, — он ухмыляется так, что кажется хорошо отработанным, как будто он научился очаровывать других. Если бы не его безжизненные глаза, я бы в это поверила.

— Мне придется отказать.

Его брови на секунду морщатся, прежде чем разгладиться.

— Что, если я внесу самое высокое предложение?

— Какое именно?

— Три миллиона, — Кэл засовывает руки в карманы.

Подождите. Что? В прошлый раз, когда я разговаривала с агентом, он сказал два миллиона.

Лоренцо дважды моргает в самом человеческом проявлении эмоций, которое я когда-либо видела.

— Вы шутите.

Кэл ухмыляется.

— Если вы не возражаете, похоже, что мое предложение — лучшее и окончательное.

Мое предложение — лучшее и окончательное?

Мое?

Мое?!

Кэл сделал предложение за свой собственный дом? Зачем ему это делать?

Комната вращается вокруг меня, пока я пытаюсь осознать, что, черт возьми, происходит.

У Лоренцо дергается глаз.

— Вы сумасшедший, чтобы платить так много за такое место.

Кэл пожимает плечами.

— Мы совершаем безумные поступки ради людей, которых любим.

Верхняя губа Лоренцо изгибается.

— Давайте помолимся, чтобы я никогда не узнал, — он наклоняет голову в мою сторону. — Доброго дня, мисс Кастильо. Желаю вам двоим удачи в этом начинании, потому что вам это понадобится.

Он вальсирующим шагом выходит из комнаты, унося с собой свое превосходство.

— Мудак, — говорю я.

— Не могу не согласиться, — ворчит Кэл. — Я думал, что он никогда уйдет.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Что, черт возьми, происходит, и почему ты предлагаешь за дом, которым владеешь?

Улыбка Кэла дрогнула.

— Потому что я не тот, кто покупает дом.

— Что?

— Я говорю от имени траста.

— Какого траста?

— Того, который я открыл для наших будущих детей.

Воздух со свистом выходит из меня.

— Ты открыл траст для наших будущих детей? — я задыхаюсь от последних двух слов.

— Да.

Я тянусь к каминной полке, чтобы не упасть.

— Но почему?

— Потому что я хотел доказать тебе, что наследство лично для меня ничего не значит.

О. Боже. Мой.

— Сколько в трасте, Кэл?

Он колеблется.

— Имеет ли это значение?

Я бросаю на него взгляд.

Он, не колеблясь, говорит.

— Двадцать шесть миллиардов, как только мы продадим дом.

— Ками и любым гипотетическим детям, которые, по твоему мнению, у нас когда-нибудь появятся.

— На их трасте. Это целая сложная юридическая лазейка, но она работает. Мы с дедушкиным адвокатом все уладили.

Мои колени подкашиваются, но Кэл обнимает меня, прежде чем я падаю на пол.

— Двадцать. Шесть. Миллиардов. Долларов, — я щиплю себя за руку, морщусь от боли, прежде чем повторить то же движение снова.

Кэл отбрасывает мою руку и потирает красное пятно.

— У них не будет доступа ко всему сразу.