Окончательное Предложение (ЛП)

— Ты слышала меня. Я посмею тебя поцеловать, — он вытаскивает из заднего кармана свой швейцарский армейский нож и делает один-единственный удар по диагонали по четырем другим вертикальным линиям под буквой «Л», которую он вырезал на доске много лет назад. По сравнению с пятью рубцами под буквой «Л», на его стороне есть как минимум еще десять, каждый из которых несет в себе приятные воспоминания о том, что я заставила его сделать

Мои руки дрожат на коленях.

— Ты серьезно?

— Да, как бы серьезно ты ни относилась к этому свиданию.

— Но…

— Не говори мне, что ты боишься, — ухмыляется он.

— Я не боюсь, — я просто… в шоке. Кэл всегда поддерживал платонические отношения между нами.

Это поцелуй, а не предложение. Перестань придавать этому такое большое значение.

— Отлично, — я закрываю глаза и наклоняюсь вперед. Мой рот мягко касается его, прежде чем я отстраняюсь. Поцелуй закончился так же быстро, как и начался, но мои губы все еще покалывают от его прикосновения к ним.

Его глаза сузились.

— Так вот как ты собираешься поцеловать его?

Мои щеки горят, смущение быстро перерастает в гнев.

— Что не так с тем, как…

Я прерываюсь, когда его губы врезаются в мои. Воздух между нами потрескивает, летят искры, когда наши рты сливаются воедино.

Все в моем первом поцелуе удивительно. Бабочки в нижней части живота. Небольшое изменение его дыхания, когда мои руки обвивают его шею сзади, чтобы я могла притянуть его ближе. Его пальцы впиваются в мои волосы, поймав меня в ловушку, когда он целует меня так, будто всю свою жизнь мечтал об этом.

Кэл целует, словно боится, что я могу исчезнуть в любую секунду, поэтому он хочет остановить момент.

Мои пальцы касаются участка кожи между волосами и рубашкой. Он втягивает воздух, прерывая наш поцелуй, чтобы прижаться своим лбом к моему.

— Лана.

— Лана, — голос Кэла звучит совсем по-другому.

Глубже. Грубее. Сексуальнее.

— Привет, Лана, — говорит он резче.

Черт.

Воспоминания исчезает в мгновение ока. Я прижимаю руку к губам, глядя на Кэла.

— Почему ты хотела спасти доску? — его вопрос звучит мягко.

Мой взгляд опускается вместе с моей самооценкой.

— Это было глупо.

— Скажи мне, — настаивает он.

Мой рот открывается, правда весит на кончике языка.

Потому что независимо от того, что изменилось между нами, воспоминания, связанные с этим куском дерева, всегда будут занимать особое место в моем сердце.

Рассказывать о том, что значила для меня доска — все равно что предать себя и свой гнев, который я сдерживала годами.

Это больше не имеет значения. Причала больше нет.

Я прочищаю горло.

— Что бы ни было. Какое бы это не имело значения. Это был просто глупый кусок дерева.

Его лицо сморщивается. Я выскальзываю из-под его рук, оставляя его смотреть на место, которое я когда-то занимала.

Я печатаю новое сообщение Кэлу, тыкая в экран, будто это он оскорбил меня.

Я: Тебе принесли новую послыку.

Кэл отвечает мгновенно.

Кэл: Это для тебя.

Мой рот открывается.

Я: Ты заказал что-то для меня?