Окончательное Предложение (ЛП)

— Я вернулась! — Ками влетает в мою спальню, как торпеда. Дверь ударяется о стену, и с потолка падает кусок штукатурки.

Это выглядит многообещающе.

— Помни про свой внутренний голос.

Я вздрагиваю.

— Верно. Извини, — она перепрыгивает с одной ноги на другую.

— Как дела?

— Я сделала тебе кое-что, чтобы тебе стало лучше, — она прижимает к груди сложенный лист бумаги.

— Что это такое?

Она подзывает меня ближе пальцем. Я подумываю наклониться вперед, но передумаю и вместо этого встаю на колени.

Лицо Ками светится, когда она разворачивает лист бумаги.

— Та-да!

Я вздрагиваю от пронзающей боли в черепе.

— Тебе не нравится? — улыбка Ками дрогнула, угрожая совсем исчезнуть.

— У меня просто болит голова.

— Ой, извини, — ее нижняя губа дрожит.

Быстрый просмотр бумаги заставляет мое сердце подпрыгнуть в груди. Это самый простой из рисунков, с большим шатким сердцем, занимающим большую часть страницы. Внутри красной формы она нарисовала две фигурки блондинов. У одного большие закорючки на руках, а у более короткого тело треугольной формы, которое представляет собой платье. Под сердцем Ками написала мне сообщение.

«Выздоравливый, Каэль».

Смех вырывается из меня, когда я осматриваю свое имя. Не могу сказать, что я видел, как кто-то пишет мое имя так раньше.

— Мне нравится.

Все лицо Ками сияет, как фейерверк, яркое, и его невозможно не заметить.

— Да?

— Лучшая открытка на свете, — мои губы растягиваются в искренней улыбке.

Кто-то втягивает воздух. Я отрываю взгляд от лица Ками и вижу, что Лана смотрит на нас широко раскрытыми глазами.

— Привет, — я дарю ей легкую улыбку.

— Что происходит?

Она делает шаг в комнату.

— Я сделала Каэлю открытку, чтобы он чувствовал себя лучше.

Ками поворачивается, чтобы показать матери лист бумаги.

— Ты? — напряженность в голосе Ланы соответствует ее жесткой позе. — Что с ним случилось?

Щеки Ками розовеют.

— У него похмелье.

Лана смотрит на меня так, будто это я виноват в том, что она научила ее дочь этому слову.

Я поднимаю руки в знак капитуляции.

— Она подслушала, как ты разговаривала по телефону о похмелье, так что не тыкай в меня пальцем.

Лана поворачивается к Ками.

— Это мило с твоей стороны, — она гладит дочь по голове, еще больше взъерошивая спутанные пряди.

— Тебе лучше? — большие голубые глаза Ками смотрят на меня.

— Абсолютно. Я уже начинаю чувствовать себя лучше, — хотя головная боль и тошнота пройдут через некоторое время, тяжесть, сдавливающая мою грудь с тех пор, как я проснулся, кажется менее интенсивной.

Ками визжит, прижимая открытку к груди, при этом сминая бумагу.

— Я знала, что это сработает!

Мой глаз дергается от высокого тона. Я осторожно потираю висок, пытаясь избавиться от давления.

— Почему бы нам не пойти искупаться и не оставить Кэла в покое?

Ками выбегает из моей комнаты, визжа от возбуждения.

— Спасибо, — я встаю.

— Я сделала это не ради тебя, — выплевывает Лана, прежде чем последовать за Ками, оставив меня томиться в тишине. Я пытаюсь заняться организацией остальных вещей на чердаке. Это неудачная попытка, я легко отвлекаюсь на шум, происходящий за окном.

Стеснение в груди усиливается, когда Ками и Лана болтаются у озера. У меня сотня воспоминаний о том, как мы с Ланой занимались тем же, хотя Лана на самом деле проводила все время в воде, а не вне ее.

Солнце светит прямо на нее, подсвечивая теплое сияние на загорелой коже. Она прикрывает глаза и смотрит на Ками с широкой сияющей улыбкой, которую я не видел уже много лет.

Чувство вчерашней тоски возвращается, на этот раз гораздо сильнее, чем в прошлый раз. Я хочу быть там с ними.

Посмотри, что случилось в последний раз, когда ты захотел чего-то, чего не должен был иметь.

Эта мысль отрезвляет меня, и я убегаю, решив вернуться в гостевой дом. За исключением того, что как только я выхожу на улицу, я обнаруживаю, что машина Ланы все еще стоит на подъездной дорожке, а шина плоская, как блин. Прежде чем я передумаю, я срываю с прилавка ключи Ланы и приступаю к замене ее спущенного колеса. Это смелая идея, особенно учитывая, что мой опыт работы с шинами ограничивается тем, что я по воскресеньям смотрю Формулу-1 с Декланом и Айрис.

Мне понадобилось всего пять минут на палящем солнце, чтобы понять, что механики из телевизора легко справляются с дрелью и быстроподъемными домкратами. В отличие от парней в прямом эфире, реальная работа гораздо менее сексуальна и быстра.

Мое старт был неуверенным, но благодаря YouTube, аддеролу и моей неспособности победить дерьмовое колесо, я заменил спущенную шину на ту, которую нашел в багажнике Ланы.