Окончательное Предложение (ЛП)

— Что-то такое, что заставит Мисси пожалеть о том, что она когда-либо думала, что может скопировать мой рецепт клубничного торта «Три Молока» и остаться безнаказанной.

Мой рот открывается. Черт, конкурирующая Лана чертовски сексуальна.

— Тебе нужна помощь? — я заправляю прядь ее волос за ухо и провожу пальцами по извилистому склону ее шеи, прежде чем отступить.

Ее движения приостанавливаются, а дыхание сбивается.

— Спасибо за предложение, но я почти закончила.

— Как долго ты этим занимаешься? — я наполняю стакан водой и делаю глоток.

— С пяти утра.

— Серьезно? Ты заснешь раньше, чем доберешься до выпечки.

Она бросает на меня острый взгляд.

— Я могу поспать, когда умру.

— Хочешь, чтобы тебя похоронили с твоим трофеем?

Она ухмыляется.

— Безусловно. С этим и с той салфеткой, которой Мисси будет вытирать слезы после проигрыша.

— Эта твоя сторона очень горяча и в то же время несколько пугающая.

Ее улыбка — сплошные зубы.

Хотя Лана сказала, что ей не нужна моя помощь, я решаю помочь с огромным количеством посуды, вываливающейся из раковины.

Ками поддерживает разговор, воруя клубнику, когда думает, что Лана не смотрит. Красный сок вокруг ее рта — верная улика, поэтому я вытираю его, пока ее мать отвернулась.

Звонок в дверь заставил нас троих поднять глаза.

— У нас есть дверной звонок? — Лана делает паузу в работе с миксером.

— Это первый раз, когда я его слышу. Ты кого-то ждешь? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Нет. А ты?

— Большая часть города ненавидит меня, поэтому я отвечу «нет».

Лана смотрит вниз на свои наполовину перемешанные взбитые сливки.

— Не мог бы ты проверить, кто это?

— Я проверю! — Ками спрыгивает со своего табурета.

— Камила! — Лана огибает угол, но я ближе.

Ками приподнимается на носочках, чтобы дотянуться до засова, и тут же попадает в мои объятия.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

Ками капризничает.

Я заглядываю в глазок. Сестра Ланы, Антонелла, вышагивает в нескольких футах от двери. Ее загорелая кожа выглядит бледнее, чем обычно, а редкие волосы свисают вокруг лица, подчеркивая острую структуру костей, которая может быть достигнута только в результате недоедания.

— Дерьмо.

Ками втянула воздух.

Я поставил ее на землю.

— Мой бумажник на тумбочке. Если ты правильно посчитаешь все имеющиеся у меня купюры, я позволю тебе оставить их все себе.

Ее глаза расширились.

— Правда?

— Да. Но ты должна оставаться в моей комнате, пока я не приду и не заберу тебя.

— Хорошо! — завизжала Ками, убегая в мою спальню.

Лана бросает свой крем для взбивания.

— Что случилось?

— Твоя сестра снаружи.

У Ланы открывается рот.

— Антонелла здесь? — ее лицо побледнело. — О, Боже.

— Ты не знала, что она придет.

Она качает головой.

— Нет. Мне казалось, я ясно выразилась во время нашего последнего телефонного разговора.

— Ты хочешь, чтобы я узнал, чего она хочет?

Ее застывший взгляд задерживается на двери.

— Я уже знаю, зачем она сюда пришла.

Мои брови напрягаются.

— Но…

Ее плечи опускаются.

— Позволь мне пойти поговорить с ней.

Я встаю на ее пути.

— Лана.

Она не смотрит на меня, поэтому я запрокидываю ее голову назад.

— Ты хочешь поговорить с ней?

Ее голова слегка покачивается.

— Не совсем после того, как она…

— После того, как она что?

— Забрала последние деньги из наследства, которые у меня были.

Блять.

— Она обокрала тебя?

Ее глаза опускаются.

— Да.

— Поэтому она вернулась? Чтобы получить больше денег?

— Возможно.

— Хочешь, я дам ей немного?

Ее зубы впиваются в нижнюю губу, и она снова качает головой.

— Что ты тогда хочешь сделать?

— Я не знаю. После того, как она говорила со мной по телефону… я ненавижу видеть ее в таком состоянии. Я так чертовски ненавижу это, знать, что она борется, а я ничего не могу сделать, чтобы улучшить ситуацию, — ее голос дрожит.

Мое сердце ощущается так, будто Лана обхватила его кулаком и сжала.

— Ты сделала все возможное, чтобы помочь ей.

— Тогда почему этого недостаточно, чтобы помочь ей оставаться чистой? Я сделала все. Платила, молилась, умоляла, но она всегда продолжает возвращаться, — в ее глазах появился блеск, которого раньше не было.

— Это не имеет никакого отношения к тебе, — я обхватываю ее руками.

Она прижимает голову к моей груди, фыркая.

— Я чертовски устала от того, что люди причиняют мне боль.

Теснота в моей груди становится невыносимой.

— Мне жаль, — за себя. За Анто. И за всех, кто причинил ей боль в первую очередь.

Снова раздается звонок в дверь, за которым следуют сильные удары. Лана вздрагивает, прижимаясь ко мне.

Я целую ее макушку.

— Позволь мне пойти поговорить с ней.

— Но…

— Просто позволь мне сделать это для тебя.

Она вздыхает, когда я ослабляю свою хватку на ее теле.

— Оставайся внутри, — я потянулся к дверной ручке.

— Кэл?

Я смотрю на нее через плечо. Она теребит ткань своего фартука.

— Спасибо.

— Я сделаю для тебя все, что угодно.

Ее нижняя губа подрагивает.

— Я знаю.

Я наклоняю голову, прежде чем выйти на улицу. Антонелла дергает за длинные рукава своей рубашки, как будто это может скрыть следы на ее коже. Она выглядит худее, чем когда-либо, ее кости выступают из-под рубашки, а карие глаза едва не вываливаются из глазниц.