Окончательное путешествие

Сын сыновей моих сыновей, ты нашел радость в моих ветрах и небесах. Мы делились радостью, счастьем и покоем, как в моих водах, так и в их глубинах Ты наслаждался красотой и остротой ума других моих детей, распространившихся по моей поверхности, но только сейчас, в моих недрах, на мгновение успокоился и начал слушать. Помни эту неподвижность, навсегда запомни эту песню. Ты рожден мною, на твое предназначение в том, чтобы стать чем-то большим… большим, чем можно стать. Ты будешь расти, и я буду радоваться вместе с тобой. Моя сила — это твоя сила. Возьми с собой мое величие, чтобы выразить его теми способами, которые я не в силах понять. Но, даже не понимая, я буду поддерживать тебя и радостно делиться тем, чем ты станешь. Унеси с собой эту истину, сын сыновей моих сыновей.

Вот и все. Ощущение тепла держалось еще немного, а потом постепенно прошло.

Я встал на ноги, схватился за свисавшую веревку, без усилий поднялся на самый верх и выбрался на свет. Я был просто поражен, когда узнал, что просидел в колодце больше двух часов.

Теперь я вспомнил эту Основу. Мать-Земля, я люблю тебя! Как же я мог забыть?!

Дальнейшее изучение слоя памяти позволило выявить одно и то же сновидение, которое снилось мне каждый месяц на протяжении нескольких лег. В то время я был увлечен полетами на самолете и планере. Сон начинался с того, что я вывожу самолет на взлетную полосу, разгоняюсь и поднимаюсь в воздух. Едва оторвавшись от земли, я оказываюсь между двумя рядами домов какой-то улицы. Ее противоположные стороны соединяются сетью кабелей и проводов — такую картину и сейчас можно увидеть в деловых районах старинных городков. Я изо всех сил пытаюсь найти в этой паутине свободное пространство, где смог бы пройти самолет, — и просыпаюсь встревоженный и огорченный. Этот сон прекратился сразу после того, как начались мои внетелесные переживания.

Одни психологи, с которыми я обсуждал это сновидение, предполагали, что улица символизировала мою привязанность к деловому миру. Другие считали, что густое сплетение проводов олицетворяло мою систему культурных представлений. Все они единодушно заверяли, что это была отличная логическая метафора, очень точно отражавшая мою личность в то время.

Продолжая поиски, я обнаружил еще один намек на то, что могло стать причиной или катали затором последующих событий. Однажды, решив для разнообразия заняться новой областью, моя организация приступила к исследованиям возможностей использования звуков для обучения во сне. К тому времени мы создали несколько сотен радиопрограмм, были настоящими профессионалами в работе со звуком и начали проверять воздействие различных звуковых частот на нескольких испытуемых, пытаясь выявить влияние этих сигналов на сон. Начиная с 1956 года, главным испытуемым был я сам, провел, по меньшей мере, сотню сеансов, лежа в затемненной кабинке в наушниках. С другой стороны, ни двое моих детей, ни остальные добровольцы, которые также прошли немало испытаний, до сих пор не добились сравнимых результатом. Итак, что же стало для меня толчком к началу внетелесных переживаний.

Я покинул слой памяти, убедившись, что в любой момент могу обратиться к нему и извлечь все необходимые воспоминания. Так или иначе, мои представления о веселых выходных совсем не связаны с повторным переживанием событий прошлого без розовых очков ностальгии!

Слой страха

Продолжая перемещаться внутрь Я-«Там», я нашел новый участок, который стал для меня полной неожиданностью. Выяснилось, что я далеко не бесстрашен. Я не отдавал себе отчет в существовании этих страхов, но они были — огромные и уродливые вспышки неочищенной энергии, интенсивность которых вызывала у меня стыд, хотя никто другой не мог и увидеть. Там были и застарелые страхи, и постоянно зарождающиеся новые. Они были самыми разнообразными: от таких мелочей, как беспокойство о зависимости нашего строительства от дождливого дня, до серьезных вопросов вроде перемен в нашем стремительно развивающемся мире. Там был даже страх физической смерти — не самого процесса и не того, что ждет потом, а того, что здесь, в пространстве-времени, останутся незаконченные дела. Я понимал, что потребуется немало сил, чтобы навести порядок в этой сумятице.