Окончательный диагноз

Тем не менее мне доставляет удовольствие общаться с молодежью. Они все такие милые – смотрят на тебя, открыв рты, считая, что внимают речам оракула, не меньше. Это здорово тешит самолюбие. Можете считать меня тщеславной, но порой такие «вливания» необходимы для моей нервной системы. Я стала врачом не потому, что в моей семье были одни медики – совсем наоборот, я стала первой в династии педагогов, кто решил изменить традициям и поступил в медицинский. Сколько себя помню, мне всегда требовалось знать, что я нужна, необходима кому-то, не только своим родным и близким, но и другим людям. Сознание того, что я способна на очень многое, но не реализуюсь полностью, повергает меня в состояние глубочайшей депрессии, и потому заинтересованные, сияющие лица благодарных слушателей-практикантов воодушевляют меня, как ничто другое в этой жизни. Мама только посмеивается, говоря, что я все равно рано или поздно обращусь к преподаванию: мол, против генов не попрешь!

Мое занятие было в самом разгаре, когда нас прервал настойчивый стук в дверь. Сразу же вслед за этим в проем заглянул Роберт.

– Можно вас, Агния Кирилловна? – чопорно спросил он.

Девочки сразу подобрались, словно пришла инспекторская проверка. Роберт всегда производил впечатление своими внушительными размерами и значительным выражением на лице.

– У тебя, как я погляжу, все в порядке! – язвительно заметил он, как только я прикрыла дверь.

– Что-то случилось? – встревожилась я.

– Случилось, еще как! Родичи Васильевой подали на нас в суд!

– На нас?! – в ужасе переспросила я.

– На больницу, не будь дурой! Главный уже вызывал меня, так что готовься: тебя тоже ждет допрос с пристрастием.

– Да о чем же он может меня спросить? – недоумевала я. – Ведь все ответы дал Багдасарян, верно?

– А-а, – многозначительно протянул Роберт, – так ты и об этом знаешь? С чего это патологоанатом вдруг поделился с тобой информацией?

Я прикусила язык: нельзя было говорить ему о том, что я в курсе отчета Багдасаряна!

– Случайно вышло, – стала оправдываться я. – Меня вызвал зав, а тут пришел он…

– Что-то частенько Шилов повадился тебя вызывать, – заметил Роберт, пристально глядя мне в глаза. – Странно, не правда ли?

Он приблизил свое лицо почти вплотную к моему, ничуть не заботясь о том, что любой, кто бы ни проходил по коридору, мог застать нас в таком положении.

– Ты с ним спишь, да? – прошипел Роберт прямо мне в ухо. – С Шиловым?

– Заткнись! – возмутилась я. – Тебя это не касается!

– Еще как касается, дорогуша! – возразил он. – Нас с тобой кое-что связывает.

– Больше нет, – отрезала я. – Нас больше ничто не связывает, Роберт, и мне казалось, что ты это понял.

– А вот тут ты ошибаешься! – усмехнулся он, и эта улыбка мне не понравилась. – Между нами была не только постель, но и кое-какие деловые отношения, припоминаешь?

– Деловые?

– Денежные, точнее, – поправился он. – Ты еще не забыла, как я был с тобой щедр?

Я от растерянности потеряла дар речи, а Роберт между тем продолжал:

– Этот Шилов считает тебя чистенькой, надо же! Роберт Караев, подонок, берет с пациентов деньги, а святая Агния питается единым святым духом! Имей в виду, если я начну тонуть, то потяну за собой всех – и тебя в первых рядах.

– Что значит – тонуть? – пробормотала я. – Багдасарян установил причину смерти, и ты не имеешь к этому никакого отношения…

– Лучше так и скажи главному, – жестко обрезал меня Роберт. – А Шилову… Этот гад отстранил меня от операций на время расследования, можешь себе представить? Им недостаточно отчета нашего патологоанатома, Васильевы желают независимой экспертизы! Они, видите ли, уверены, что от них что-то скрывают! Никак не могут понять, что люди умирают в больницах каждый божий день, и они не единственные потеряли родственницу.

– Не забывай, она ложилась на эндопротезирование, а не умирала от последней стадии рака, – тихо заметила я. – Они оказались не готовы…

– А я? – снова перебил Роберт, ударив себя в грудь кулаком. – Они, видите ли, не готовы… Я тоже, между прочим, не был готов к тому, что Васильева отбросит коньки! Я свое дело сделал хорошо, как всегда – комар носа не подточит, а вот твое отделение… Господи, как же вы меня подставили! Зато твоя заведующая выйдет сухой из воды, а мое имя начнут трепать на каждом углу почем зря…

Дверь отворилась, и на пороге возникла светловолосая голова одного из практикантов.

– Вы скоро, Агния Кирилловна? – спросил он, подозрительно окидывая внушительную фигуру Роберта взглядом из-под очков.

– Да-да, Ваня, – поспешила заверить я парня. – Сейчас иду.

– Еще один, да? – ухмыльнулся Роберт. – Вот не думал, что ты… Сама не понимаешь, от чего отказываешься! Ну, если захочешь тряхнуть стариной, когда Шилов даст тебе отставку, заходи: место пока еще не занято, но время идет, а мы не молодеем, верно?

С этими словами он повернулся ко мне спиной и направился к лифту.

* * *

Вечером мы снова встретились с Олегом. Он опоздал, и я ждала его в раздевалке, с нетерпением поглядывая на часы. Наконец Олег появился.