Окончательный диагноз

Этланская эскадра разлетелась в разные стороны – чтобы донести правду до каждой планеты, входившей в состав империи, и оказать помощь в свержении императора, его наместников и их гвардий.

Это было самое крупное восстание в изученной истории, – задумчиво проговорил Стиллман. – Но этлане – гордый народ, они заявили нам, что все происходящее – их внутреннее дело, и посоветовали держаться подальше ото всех этланских планет, кроме одной, до тех пор пока они сами не разберутся со своими проблемами. Именно здесь, на этом участке поверхности Этлы-Больной, война и началась, и закончилась. Началась она тогда, когда Телтренн отдал приказ выстрелить по кораблю Лонвеллина ядерной ракетой – примерно в десяти милях отсюда к западу находится след от воронки. А конец войне пришел тогда, когда местное население при поддержке ополчения, захватившего несколько боевых машин, развязало последний бой. Войско Телтренна в конце концов запросило пощады. Надо сказать, что местные жители до сих пор стыдятся того, что сделали, хотя у них на то были все причины. Поэтому Шеч-Рар и боится, как бы вы не задели чьих-либо чувств.

Взглянув на тонкие лапки Приликлы, повисшие в нескольких дюймах от его макушки, Стиллман добавил:

– Но думаю, полковнику не о чем волноваться.

– Благодарю вас, друг Стиллман, – отозвался Приликла.

Офицер Корпуса Мониторов глубоко удовлетворенно вздохнул и продолжил свой рассказ:

– Командор этланского флота, попавший на лечение в Главный Госпиталь Сектора, прежде чем выписаться оттуда, попросил нас вернуться на Этлу-Больную и завершить работу, прерванную войной. Мы так и поступили, и, как вы сами видите, местная ксенофобия улетучилась вместе с другими болезнями, насаждавшимися императором. Теперь это планета как планета, вполне здоровая.

Наступила долгая пауза, которую нарушила Мерчисон:

– Знаете, я тоже люблю счастливые развязки, и мне не хотелось бы омрачать здешнее благоденствие. Но насколько вы уверены в том, что эта местность с точки зрения экологии вполне благополучна? Да, я знаю, что перекрестная инфекция невозможна, но не могло ли случиться так, что какая-то из болезней, которые создавались искусственно и распространялись насильственно, мутировала до такой стадии, что сумела преодолеть видовой барьер? Или давайте предположим, что Телтренн от злости, страха и отчаяния взял да и выстрелил биологическим оружием по тем, кто прежде был ему верен? Зарядное устройство не сработало, и вреда это оружие никому не принесло, вот только могло инфицировать маленького Хьюлитта...

Мерчисон умолкла, так как из динамика донеслось специфическое гудение: на связь вышел капитан Флетчер.

– Доктора, – сказал он, – я завершил изучение вашего химического оружия и вынужден признать, что вы все ошибаетесь. У снаряда имеется несколько характеристик, заставляющих предположить, что перед нами – биологическое оружие, но мы произвели реконструкцию элементов курса, заложенных в систему управления, которая, правда, повреждена за счет близости к месту ядерного взрыва, и убедились, что настоящая цель снаряда находилась примерно в шестидесяти милях отсюда к северо-западу – ненаселенная, гористая область, поросшая густыми лесами. Вряд ли бы ее в ближайшие годы заселили. На самом деле, согласитесь – довольно странная цель для биологического оружия. Кроме того, снаряд явно не этланского производства. Он представляет собой устройство, смонтированное в Федерации, хотя и несколько модернизированное.

Кое-что еще, – продолжал Флетчер, как бы предвидевший возможные вопросы. – Вещество, подлежавшее распространению, помещалось в тонкостенном пластиковом контейнере, достаточно прочном для того, чтобы сохранить целостность при мягкой посадке на парашютах, но недостаточно – для того, чтобы выдержать сильный удар и давление тяжелого предмета. Патофизиолог Мерчисон уже говорила, что внутренняя поверхность фрагментов контейнера покрыта слоем питательного раствора. Результаты моего исследования, в ходе которого я пытался определить форму, размеры и расположение фрагментов контейнера, указывают на то, что по нему ударило крупное тело, скорее мягкое, нежели твердое – не камень, не кусок метала из тех, что валяются по соседству. Скорее всего удар по контейнеру нанес упавший с дерева ребенок.

Все собравшиеся на медицинской палубе как завороженные смотрели на динамик переговорного устройства. Все замерли, только шерсть Нэйдрад шевелилась. Флетчер откашлялся.

– Есть еще один интересный факт. Механизм взрывателя, который должен был открыть контейнер, представлял собой точнейшие атомные часы, заведенные на срок более ста лет.

Хьюлитт не понимал, что означает то, о чем рассказывает капитан, но одно ему было ясно. Всю жизнь его считали ипохондриком, страдающим избытком воображения, и теперь он не мог более молчать.

– Теперь-то уж вам придется мне поверить, – проговорил Хьюлитт и расхохотался. – Сам не знаю, над чем я смеюсь, но ведь теперь ясно, что, когда я был маленький, я тут что-то подхватил, а теперь никто...