Окончательный диагноз

– Разве обязательно говорить об этом? – И Суэйн не без злорадства посмотрел на председателя попечительского совета. – Я знаю только одно: каждому делу нужен тормоз, этакая сдерживающая сила. Не станет меня, сами начнете искать кого-то другого.

– Вы говорите глупости, Юстас. Наговариваете на себя бог знает что. – Ордэн Браун тоже решил поиграть в откровенность. – Вы сделали немало хорошего здесь, в Берлингтоне.

Старик вдруг словно съежился и стал меньше в своем кресле.

– Знаем ли мы истинные мотивы своих поступков? – А затем, подняв голову, сказал:

– Разумеется, вы ждете от меня немалых пожертвований на все это ваше строительство?

– Откровенно говоря, мы надеемся на ваш обычный взнос, – смиренно промолвил Ордэн.

– А если я дам вам четверть миллиона, это вас устроит? – неожиданно сказал Суэйн.

О'Доннел услышал, как у Ордэна перехватило дыхание от неожиданности.

– Не стану скрывать, Юстас, – наконец проговорил он. – Я потрясен.

– Не стоит. – Старик задумчиво вертел в руках рюмку. – Правда, я еще не решил окончательно, но подумываю сделать это. Скажу вам точнее недельки через две. – Вдруг он резко повернулся к О'Донеллу:

– Вы играете в шахматы?

О'Доннел отрицательно покачал головой.

– Играл когда-то, еще в колледже.

– А мы с доктором Пирсоном частенько Играем в шахматы, – сказал Суэйн. – Вы с ним знакомы, разумеется? Он пристально посмотрел на О'Доннела.

– Да. И довольно близко.

– А я вот знаю Джо Пирсона очень давно. Знал его еще до того, как он начал работать в здешней больнице. – Он произносил слова медленно, словно вкладывал в них особый смысл. – Я считаю его одним из самых знающих врачей нашей больницы и надеюсь, что он еще многие годы будет возглавлять свое отделение. Я безоговорочно верю в его опыт и знания.

“Вот оно что, – подумал О'Доннел. – Это ультиматум мне и Ордэну Брауну как председателю опекунского совета больницы: хотите получить четверть миллиона, руки прочь от Джо Пирсона”.

Позднее, когда они втроем ехали в машине, после долгого молчания Амелия наконец сказала:

– Ты думаешь, это серьезно – эти четверть миллиона?

– Вполне, если он не передумает, – ответил Ордэн Браун.

– Мне кажется, тебя предупредили? – сказал О'Доннел.

– Да, – спокойно произнес Ордэн, но не стал далее обсуждать этот вопрос.

О'Доннел мысленно поблагодарил его за тактичность. Пирсон – это, по сути дела, его, О'Доннела, проблема. И Ордэну не стоит ломать над этим голову.

Они высадили О'Доннела у отеля, где он жил. Прощаясь с ним, Амелия вдруг сказала:

– Да, кстати, Кент, Дениз не разведена, но живет отдельно от мужа. У нее двое детей школьного возраста, и ей тридцать девять лет.

– Зачем ты ему все это говоришь? – удивился Ордэн.

– Потому что он хочет это знать, – улыбнулась Амелия. – Надо быть женщиной, чтобы понимать это, милый.

“Действительно, почему она решила сказать мне это?” – раздумывал О'Доннел, стоя на тротуаре перед отелем. Возможно, она слышала, как, прощаясь, Дениз Квэнтс дала ему свой телефон и просила позвонить, как только он будет в Нью-Йорке. О'Доннелу вдруг пришла в голову мысль, что, пожалуй, ему не следует отказываться от поездки в Нью-Йорк на предстоящий съезд хирургов. И снова вдруг вспомнилась Люси Грэйнджер. Он вдруг почувствовал легкое чувство вины перед ней. Он направился к дверям отеля.

– Добрый вечер, доктор О'Доннел, – вдруг услышал он и, обернувшись, увидел молодого хирурга-стажера Майка Седдонса, а рядом с ним миловидную брюнетку, лицо которой показалось ему знакомым.

– Добрый вечер, – ответил он, вежливо улыбнувшись, и отпер собственным ключом стеклянную дверь отеля.

– Он чем-то расстроен, – сказала Вивьен Лоубартон.

– С чего ты взяла, детка? – весело воскликнул Майк. – Когда взбираются так высоко, как он, я думаю, все невзгоды остаются позади.

Молодые люди только что вышли из театра, где смотрели довольно удачный спектакль. Во время представления они много и с удовольствием смеялись и держались за руки, как настоящие влюбленные. Майк пару раз клал руку на спинку кресла и, словно невзначай, касался плеча Вивьен. До спектакля они успели пообедать в ресторане и наговорились вдоволь. Майк расспрашивал ее, почему она пошла в школу медсестер. Она сказала ему, что серьезно обдумала этот шаг, и он поверил. Что-что, а характер у этой девушки есть.

– Если я что решила, то непременно сделаю, – подтвердила Вивьен.

Майк думал, глядя на профиль девушки: “Только не теряй голову, парень, ничего серьезного, простое увлечение”.

– Пойдем через парк, – предложил он, коснувшись руки Вивьен. – Ну вот, я так и знала! Старая песня, – засмеялась она. Но почему-то не стала противиться, когда он увлек ее через ворота парка в темноту аллеи.

– Я знаю сколько угодно старых песен, хочешь услышать еще одну? – пошутил он.

– Какую, например? – Несмотря на полную уверенность в себе, голос ее дрогнул.

– Ну, вот эту… – И, взяв ее за плечи, Майк повернул ее к себе и крепко поцеловал в губы.