Окончательный приговор

Я послушно сделал два коротких шага, отодвигаясь от автоматного ствола. В темноте мужчина не увидел мою улыбку, следовательно, ему пока обижаться было не на что. Это я должен был обижаться на то, что хозяин дома так неприветливо встречает гостей. Он решил проверить, правду ли я сказала. Скрипнула дверь. Короткого взгляда хватило, чтобы увидеть сложенный на табурете арсенал. Относительно того, что какое-то оружие я мог оставить при себе, Висангири Мажитович, похоже, не задумался. Да что с него взять, если он бывший мент. Ему не по зубам тягаться со спецназом. Но я вел себя честно, и оружия с собой не взял.

– Ты кто? – спросил он, наконец.

– Мне кажется, что человек, – ответил я вполне резонно.

– Давай-ка без кривляний и словоблудия. Из вашей троицы ты – кто, как тебя зовут?

– Я – капитан Беклемишев. А вы, выходит, знали, что к вам в гости наша троица пожалует?

– Как не знать… Ты проходи в дом, проходи. И резких движений не делай, подстрелю сразу. Я еще не разучился стрелять… Прямо по коридору. Потом поворачивай в комнату, где свет горит. Хочу на тебя на свету посмотреть перед тем, как убить.

– А вот этого не следовало бы делать, – мягко посоветовал я.

Впрочем, подобного начала разговора я и ожидал и в уме просчитывал варианты его развития. Естественно, я не учел варианта, при котором меня будут ждать и встречать с автоматом в руках. Но это не слишком большая неприятность, если это вообще неприятность.

Я спокойно прошел по коридору, на ходу убрав ото рта за воротник микрофон «подснежника», толкнул застекленную дверь, слегка зажмурился от яркого, ударившего по глазам белого света энергосберегающих лампочек, но быстро к этому свету привык и шагнул за порог.

– На диван садись, – распорядился хозяин. – Кресло мне оставь.

Кресло стояло у противоположной стены. Он желал соблюдать безопасную дистанцию. Внешне он был гораздо старше своих лет. Может быть, горе от утраты так надломило его, может быть, организм склонен к раннему старению.

Мы расселись. Я не разваливался на мягком диване, соблюдая скромность гостя. Висангири Мажитович же сел плотно, с удобством, и положил автомат на подлокотники над своими коленями. Конечно, можно из такого положения успеть поднять оружие. Но можно и не успеть, если я смогу его отвлечь. А преодолеть расстояние в три метра мне несложно менее чем за секунду. И тогда положение изменилось бы кардинально. Но я пришел к нему не за тем, чтобы ставить условия. Я пришел для откровенного разговора, а откровенный разговор не получится, если хозяин получит удар и потеряет автомат, а я, наоборот, не получу пулю и обрету оружие.

Мне в первую очередь необходимо его доверие, тогда у нас получится предметный разговор, и только в этом случае я смогу добиться своей цели. Значит, следует соблюдать спокойствие, рисковать до последнего момента, пока есть возможность наладить контакт. Впрочем, риск не слишком и велик, потому что Вальтер с Вадимом уже на подходе к дому, и войдут в него бесшумно, как они могут входить, тем более что Висангири Мажитович так и не закрыл дверь.

– Ты не похож на зверя, – сказал Майрбеков. – Ты еще на суде не показался мне зверем. И ты, и твои товарищи.

– Да, вы же были на первом суде, что же вы спрашивали мое имя? – напомнил я.

– Я плохо вижу в темноте. Но сейчас я посмотрел в твои глаза, и не могу чего-то понять…

– Чего вы понять не можете? Подскажите. Может быть, я смогу объяснить.

Я соблюдал предельную корректность и сдержанность.

– Если ты вошел в мой дом, зачем ты оставил оружие на крыльце?

– Все просто. Я пришел без оружия потому, что хочу поговорить с вами. Я не собираюсь стрелять и убивать. Я мог бы убить вас даже тогда, когда вы мне ствол в бок наставили. Но я опять не сделал этого. Более того, вы сами слышали, что я постучал в дверь. Значит, я пришел с добрыми намерениями.

– И по пути расправился с двумя офицерами ФСБ, что караулили мой дом…

– Но я же не убивал. Они лежат сейчас там, просто связанные. Не мог же я оставить за своей спиной людей, которые хотят меня убить. Они просто мешали мне войти.

– Хорошо. Раз пришел со мной поговорить, говори. Что тебе нужно от меня, кроме пули?

– Еще раз напомню, что вы были на суде и слышали все, что я могу вам сказать. Там все было сказано честно. Мы не собирались убивать вашего сына и внука. Их убили те люди, которые посадили их в машину вместо себя. Думаю, это был Ваха-Взрыватель и его команда. А мы стали такими же жертвами несчастного случая, как и погибшие. И честный человек – а про вас говорят, что вы человек честный – должен понимать, что настоящие убийцы гуляют на свободе и радуются, что нет возможности наказать их.

Висангири Мажитович нахмурился и надолго задумался. Мне не хотелось прерывать ход его мыслей, и потому я ждал; тем не менее, уловил, как промелькнула за застекленной дверью тень. Значит, Вадим или Вальтер уже внутри дома. Один вошел, второй, как и планировалось, страхует с улицы.

– А я-то здесь при чем? – спросил Майрбеков. – Почему ты пришел ко мне?

В голову пришла мысль, которая могла бы помочь разрешению проблемы. И я продолжил разговор: