Окоо судьбы (СИ)

Священник, отец Криспиан, представительный седой монах с голубыми глазами и шрамом через щеку, указывающим на более чем бурно проведенную молодость, одобрительно кивнул, когда Гай подвел невесту. Бедняжка была бледна, но держалась спокойно и с достоинством, как и полагалось невесте знатного рыцаря.

Как тебя звать, дочь моя? обратился к ней священник. Лейла назвала свое имя.

-Есть ли здесь кто-то, кто мог бы быть воспреемником для тебя?

-Да, святой отец, – Гай подвел старую леди из Окнелла.

Ты ли это, Герлинда? поразился монах, пристально всмотревшись в лицо женщины. –Я слышал, ты ушла из Окнелла после смерти моего брата. Вот уж не думал, что встречу тебя здесь!

Хален! старая леди сердечно протянула руку и старик с чувством пожал маленькие пальчики. Гай удивленно переводил взор с леди Окнелл на монаха и обратно.

-Юноша, благодарю тебя за эту встречу, – с чувством произнес отец Криспиан. –Это благоволение небес, знать, что жива та, которая дорога твоему сердцу.

-Брось, Хален, – без тени смущения рассмеялась женщина. – Вот уж новость! Но я и правда рада видеть тебя!

Мальчики-служки быстро подготовили все необходимое для крещения, и Лейла с трепетом вступила в отгороженную со всех сторон купальню. Её губы неслышно шевелились, вознося молитву. Леди Окнелл и пожилой смотритель Биркенара, вызванный по приказу Гая, были крестными матерью и отцом девушки. Окатив Лейлу из освященной чаши и прочитав молитву, отец Криспиан набросил на девушку новую рубаху и нарёк её именем Альенора. Лейла выбралась из купальни, держась за руки своих крестных. Её немного трясло, но при виде Гая она улыбнулась.

-Теперь, дети мои, вы можете венчаться по закону церкви и Бога, – отец Криспиан вздохнул, бросив быстрый взгляд на леди Окнелл. –Гай, сын мой, иди со мной, а ты, Герлинда, помоги крестнице одеться.

-Ты, Гай из Гизборна, согласен ли взять эту женщину? Согласен ли почитать и беречь её, относиться с уважением, как к своей супруге, в болезни и в здравии, в богатстве и бедности?

Гай кивнул, глядя на бледную Лейлу и первый миг не в силах произнести ни слова. Наконец он смог произнести «Да» и голос его был глухим и сдавленным.

-А ты, Альенора, согласна ли выйти за Гая? Оберегать его очаг и быть ему верной и преданной женой в богатстве и бедности, в болезни и в здравии?

Да… тихо прошелестела сарацинка, не поднимая глаз.

-В таком случае объявляю вас мужем и женой перед Богом и людьми, именем Господа нашего Иисуса Христа. Можешь поцеловать свою жену, сын мой.

Гай наклонил голову, коснувшись губ своей уже жены, а потом внезапно подхватил её в объятия и прижал к себе, зарывшись пылающим лицом в её волосы. Прошло время прежде, чем он наконец отпустил её, глядя подозрительно блестящими глазами из-под мокрых ресниц. Лейла прижалась к нему, её все ещё била дрожь, все же крещение не прошло бесследно, бедняжка ощущала себя изменницей веры и только руки Гая, сплетенные вокруг её тела были опорой для её рассудка.

Отец Криспиан начал трапезу, предварительно освятив пищу и все сели за стол, включая Робина и Амонет. Но кусок не лез юноше в горло. Он вспоминал, где мог видеть слугу, пронесшего блюдо с медвежатиной к столу, крепкого малого с грубым, словно обточенный булыжник, лицом. Сердце его подпрыгнуло при виде этого человека, а теперь гулкими тяжелыми ударами билось о грудную клетку. Встревоженная Амонет провела ладошкой по его лбу, коснулась груди и испуганно заглянула в глаза.

Что такое, милый? тихо спросила она, в общем гомоне за столом её голос потерялся. Робин покачал головой.

-Не знаю…Нети, можно мне уйти?

-Тебе плохо? Я сейчас попрошу дозволения у господина. Ты посиди пока, – она заботливо придвинула бокал с вином- выпей немного, это тебя успокоит.

Робин вцепился в бокал с вином как в последнюю ниточку, связывающую его с этим миром. Амонет оббежала стол, преклонив колено и обратившись к Гаю с просьбой отпустить Робина. Гизборн метнул быстрый и встревоженный взгляд на побледневшего Локсли и кивнул. Амонет торопливо вернулась к Робину, помогла ему выбраться из-за стола и повела наверх.