Окоо судьбы (СИ)

Он едва успел уклониться от свистнувшей над головой сабли. Второй удар удалось парировать, но рука сразу онемела от отдачи. Шатаясь от слабости, Робин попятился, отклонив очередной удар. Но привычная к битве рука словно сама парировала и наносила удары, пусть даже не совсем привычным оружием. Робин дрался с высоченным разбойником, чье лицо было рассечено от лба до подбородка чудовищным шрамом. От носа осталась лишь жалкая культяпка. Омерзительный облик не казался бы столь кошмарным, если бы не холодный, безразличный взгляд черных глаз. Робин встретился с ними лишь на секунду. Ощущение было, словно изнутри по сердцу провели грязной тряпкой. В следующий миг чудовищный удар вышиб саблю из ослабелой руки бывшего аутлоу. Робин упал на раскаленный песок и попятился.

Это не твоя битва, чужеземец, проскрежетал разбойник пустыни, ударом ноги опрокидывая пытающегося подняться Локсли. –Ты свое отвоевал…

Сабля взметнулась над головой. Робин в отчаянии рванулся, врезавшись головой в живот убийцы и отбросив его на песок. Разбойник был так ошеломлен этим нападением заведомо беспомощного противника, что не сразу сообразил, что руки Локсли крепко сжимают его горло. Словно в кошмарном сне глядя в глаза, полные холодного изумления и ненависти, Робин стискивал изо всех сил глотку врага. Болью обожгло левый бок, но он в ответ лишь сильнее сжал пальцы. Они метались по песку и пару раз разбойник едва не скинул с себя слабеющего противника. Робин же вцепился в негодяя изо всех сил, обвив ногами и не разжимая сведенных на горле рук. Бандит захрипел, лицо его было багровым от недостатка воздуха. У Робина в глазах темнело от слабости, но он продолжал борьбу. Вцепившись в его руки, бандит попытался оторвать их от горла, но Робин с такой силой сжал пальцы, что ногти вонзились в кожу противника, а трахея захрустела под их натиском. Это последнее усилие забрало остатки его сил. Не видя и не слыша уже ничего, он тяжело повалился на тело врага.

====== 21. Драконша. В доме Таус. «Спаси их, Робин…». Голос во мраке. ======

Гай сдернул с седла арбалет, упер его в песок перед собой и чудовищным усилием натянул без рукояти. Айса смотрела на это действо расширенными глазами, на миг позабыв о драконше, которая неторопливо шла к ним, видимо, уверенная, что жертвам некуда бежать.

-Молись, – хрипло произнес рыцарь, прицелившись в грудь чудовищной твари, которая превосходила первого монстра в размерах, как взрослый мужчина превосходит отрока. Айса судорожно вцепилась в его плечо, шепча слова молитвы. Гай тщательно целился, от души надеясь, что тварь уязвима так же, как и её предшественник. Драконша на миг замерла и Гай воспользовался этим мгновением, чтобы выстрелить. Оглушительный рев, казалось, расколет небеса. Тварь заметалась и прибавила шаг. Гай попал, но чудовище было слишком живучим. Гизборн толкнул женщину к Фьюри и бросился к лежавшим на песке оструганным шестам. Чудовище мчалось к нему, рыча и разинув кошмарную пасть. Гай успел развернуться и упасть на спину, подняв шест острием вверх и направив на чудовище, которое само напоролось на это импровизированное, но тем не менее страшное оружие. Гай едва успел выкатиться из-под громадной туши, рухнувшей и дергающейся на песке, обильно поливая его кровью. Громадный хвост взметнулся и с силой ударил по пытающемуся подняться рыцарю, отбросив его далеко в сторону. Но Гай все же нашел в себе силы подняться и доковылять до запасного шеста. От удара он едва не лишился сознания, но злость и боевой пыл не дали ему отключиться. Подхватив шест, он приблизился к кончающемуся чудовищу и мощным ударом в шею добил его.

Благослови тебя Владыка Вечности, франк! Айса едва успела подхватить падающего от изнеможения рыцаря. –Ты спас не только меня, но и мой народ от горькой судьбы. Пойдем, тебе надо отдохнуть.

Куда ты меня ведешь? пробормотал Гизборн, пошатываясь, но послушно бредя рядом с женщиной, опираясь о её плечи. Айса помогла ему взобраться в седло и легко вскочила на круп Фьюри, обхватив своего спасителя за талию.

-Правь, куда я скажу, франк. Моё племя живет недалеко. И они будут счастливы принять тебя.

Робин очнулся от звука нежного голоса, напевавшего старинную арабскую песню о любви. На мгновение ему почудилось, что все случившееся было сном и он по-прежнему в замке, в комнате Гая, и Амонет поет, стоя у окна. Но наваждение рассеялось, стоило ему лишь открыть глаза.

Он лежал в прелестной, изящно убранной комнатке, выходящей во внутренний дворик. В выходном проеме маячила знакомая массивная фигура. Назир! Сарацин сидел на корточках на пороге, с видимым удовольствием вслушиваясь в нежный голосок певицы. Робин пошевелился и Назир, видимо, услышав шорох, повернул голову.

-Долго же ты валялся, – сказал он, входя в комнату и опускаясь на колени рядом с постелью.

-Сколько?

-Порядочно. Не вставай, есть хочешь?

Робин прислушался к своим ощущениям. Есть не просто хотелось, а хотелось зверски.