Окоо судьбы (СИ)

«Локсли!»- прошелестело так неожиданно, что Локсли чуть не слетел в бассейн. Высокая тень скользнула к бассейну. Лица было не различить, но Робин прикусил губу и протянул руку, не помня себя от радости.

-Гай! Это ты, Гай?

-«Да. Слушай. Времени нет. Постарайтесь проникнуть во дворец уже завтра. Лейлу собираются выдать замуж за какого-то местного королька, политический брак. Твою девку убьют сразу после свадьбы, Лейла согласилась на брак при условии, что она останется жива. Приказ отдал Саладин, он под влиянием черного колдовства. Происходит что-то очень плохое. Поторопись, Локсли. Я постараюсь успеть, но прошу, поторопись…»

-Гай, постой, подожди!

«Спаси их, Робин…»- прошелестело в уже опустевшем дворике.

…Он очнулся от странного сна, мокрый от пота и с бешено колотящимся сердцем. Сел, стряхнув пальцами с лица соленые капли, и уставился перед собой. Сон, или явь? И почему такое отчаяние, безнадежное, черное отчаяние владеет сердцем?

Гай, сынок, что случилось? большая рука Эрика легла на плечо, помогая стряхнуть остатки наваждения. –Подожди, я сейчас зажгу свет.

Тусклый язычок пламени на фитиле масляной лампы был словно самой жизнью. Гай прижал руки к груди, пытаясь унять тяжелое болезненное биение.

-Ты видел сон?

Вряд ли это был сон… Гай потряс головой, – я был в гареме Саладина. Видел Лейлу и Амонет. Мою жену собираются выдать замуж за какого-то мерзкого старикашку, Амонет убьют сразу после свадьбы…

-Посмотри на меня, – Эрик пытливо заглянул в синие глаза гостя, – да, пожалуй, это единственный выход…идем со мной, мой мальчик.

Гай молча поднялся с ложа и последовал за старым крестоносцем. Вдвоем они вышли из шатра и побрели по освещенному луной песку. Видна была каждая песчинка, прохладный ветер повеял, когда они вышли за пределы лагеря, он остудил измученное тело Гизборна и прогнал остатки сна.

-Что бы ни случилось, не подавай виду, не задавай никаких вопросов, просто слушай, если тебя спросят о чем-то, отвечай, – сказал старый Эрик, когда они подошли к стоявшему отдельно небольшому шатру, вокруг которого к удивлению Гая вместо песка была растрескавшаяся земля.

Что там? тихо спросил юный рыцарь, кивнув на шатер. Эрик неожиданным отеческим движением погладил его по растрепанным отросшим волосам.

-Судьба, – почти прошептал старик, подтолкнув Гизборна вперед.

Гай на миг прикрыл глаза, представив нежное лицо Лейлы, лицо, которое словно лик Святой Девы, вело его и давало силы жить. А потом откинул край завесы и вошел в шатер, согнувшись чуть ли не вдвое.

Входи, чего застыл? ворчливо произнес женский голос из темноты. –Не бойся, я не кусаюсь. Присаживайся, юноша, раз уж пришел.

-Салям алейкум, – неожиданно для себя произнес Гай одно из немногих выученных им по-арабски слов. Темнота немного удивилась, но видимо, осталась довольна его вежливостью, потому что голос заметно смягчился.

-Алейкум салям, Гай из Гизборна.

Гай хотел было спросить, откуда известно его имя, но вовремя прикусил язык.

Некоторое время царило молчание. Гай помнил наказ Эрика, а темноте видимо, требовалось время собраться с мыслями.

Твоя судьба странная, наконец произнес голос, озлобленное сердце, сумевшее встать на путь света. Умерший и вернувшийся. Ты знаешь, что должен был умереть ещё ребенком, не умеющим говорить? Если бы твой отчим не вернулся с войны кастратом, ты был бы мертв. Смерть стерегла тебя много раз. Дважды она держала тебя в своих когтях. Дважды ты сумел вырваться. В первый раз тебя спасла древняя магия чужой земли, во второй любовь.

Темнота немного помолчала, видимо, собираясь с мыслями. Гаю хотелось вскочить, забросить вопросами того, кто был там, в этой темноте, но он сдерживался огромным усилием.

-Ты и твой друг, обманувшие смерть, сумевшие уйти от неё во второй раз, – наконец произнес голос. – Вы уже были вместе в незапамятные времена, когда над землей пылало огненное небо и существа величиной с замки бродили по ней. Из тех времен пришли те два дракона, которых ты убил. И позже, когда король Артур собирал своих рыцарей, вы тоже были вдвоем, но по разные стороны, ибо ты был Тьмой, а твой друг- Светом, тогда тебя звали Мордред, а твой друг не принадлежал человеческому роду. Но за то сострадание, что он проявил к тебе и попытку защитить, он был перерожден в облике того Робина из Локсли, который тебе известен. А сам ты получил жизнь-искупление, которую должен был пройти, те муки, что выпали на твою долю в юном возрасте, и были искуплением. И оно завершилось, когда ты не позволил наемникам надругаться над юношей…