Окопник

Полуторка и новенький автобус ГАЗ, и всё пока. Причём снаряды только в «тридцатьчетвёрке» и на две трети на КВ хватило, вторая «тридцатьчетвёрка», класс истребителя танков, и броневик так совсем без снарядов. Есть миномёт полковой и полсотни мин к нему, пушка УСВ, с грузовиком ЗИС-6, их тоже привёл в порядок, но и к ней снарядов пока нет. Всё это надо добыть. Да, у тех трофейщиков, где я КВ взял и ритуал призыва демона провёл, ещё две советских полевых кухни было, видимо, собирали их, вполне целые. Сейчас в хранилище обе. Я их оттаял, а дрон отчистил, но приготовить пока ничего не успел. Передавать же не подумаю, так чего им пустыми стоять? Как уже говорил, плотно занят был. А пятнадцатого декабря меня вызвали в Управление.

Непонятно почему, те меня игнорируют, я их. Вон зама по тылу с двадцатью танкистами отправил на харьковский тракторный завод за «тридцатьчетвёрками», так его вчера на полпути развернули, и обратно. Мол, нечего вам там делать, раздача на два месяца вперёд расписана и вас там нет. А прибыв, получил новый приказ на руки, изучив который, удивлённо поднял брови. Неожиданно.

– Это что? – прямо спросил я у незнакомого генерал-майора, в кабинет которого сопровождающий меня и привёл.

– Это приказ назначить вас командиром Первой отдельной механизированной бригады.

– Генерал, посмотри на меня, – сказал я по-простому, перейдя на «ты», злость во мне так и бурлила. – Я похож на неваляшку? Какого хрена меня туда сюда гоняют? Захотели – сняли, захотели – вернули.

– Подполковник, вам знакомо понятие субординации? – рассердился генерал, привставая со стула.

– Зубы жмут? Проредить? – прямо спросил я, бросая листок с приказом на стол.

Демонстративно загибать рукава не стал, но взгляд мой генералу не понравился и он плюхнулся обратно на стул, поморщившись, видать, геморройный. Лекарский амулет показал. Снова поморщившись, тот сказал:

– Бригада в наступлении понесла большие потери, немалую долю в это внёс новый комбриг, чем командиры штаба и многие бойцы были недовольны. Не соответствовал занимаемой должности, была проведена проверка. Бригада два дня как выведена с передовой на отдых и пополнение. Она участвовала во взятии Волоколамска, именно её штурмовые группы провели большую часть городских боёв. Командование и Политуправление бригады написало петицию на имя товарища Сталина, прося вернуть вас командовать этим подразделением. Петиция дошла до кого нужно, и товарищ Сталин разрешил провести рокировку.

– Рокировку? – уточнил я, внимательно того слушая.

– Полковник Гамазин был ранен три дня назад и направлен на излечение, и командиры бригады не желают нового командира, а то пришлют ещё одного такого Гамазина. Он не дурак, просто тупо в лоб берёт позиции противника, отчего и большие потери идут. У нас много таких. Вот и решили, пока лечится, его на вашу танковую бригаду. Как закончится формирование, и он излечится, примет. А вас обратно на моторизованную бригаду. Такой ответ вас устроит?

– Парни попросили, и товарищ Сталин дал добро. Чёрт, и отказаться нельзя, обложили. И с танковой бригады уходить не хочу.

– Почему? – неожиданно заинтересовался генерал.

– Там затягивают формирование, осознанно, явный саботаж, особист уже проводит проверку по моей заявке. Однако мне это тоже на руку, аврал штабной работы уже прошёл, свободное время появилось, думал на зимнюю рыбалку сходить или ещё как отдохнуть. До весны, пока формирование бригады идёт, время есть, а тут такое. Иди воюй. Я слегка… этим недоволен. У меня всё распланировано на две недели вперёд и покидать танковую бригаду в этом расписании точно нет.

Слушал тот не без интереса, уголки губ чуть подрагивали, поднимаясь вверх, пока тот не развёл руками, и не сказал:

– Переписывай расписание, другого выхода нет.

– Вот именно. Вот что, генерал, скажу прямо. Задрали меня эти перестановки. Я принимаю обратно бригаду, но сдавать её кому-либо больше не буду, это принципиально. Даже с приказом от самого товарища Сталина прибудут, просто погоню пинками, будут упорствовать, пристрелю. Не намертво, в ногу пулю. Мы поняли друг друга?

– Думаю, да.

– Тогда ладно, – сказал я спокойным тоном и взял приказ, уточнив: – И куда мне идти?