Окопники

Вскоре волокуша вползла в глубокую воронку. Там, как выяснилось, обосновался лейтенант — командир третьего взвода. С ним было несколько бойцов. Нашего прихода они не ожидали. Встретили молчанием. Чувствовалось, что сильно промерзли. А мне было жарко, хотя руки — мокрые по локоть, в рукава набился снег.

— Черти мороженные, — незлобиво заворчал ординарец. — Сидите тут, а мы за вас надрываемся… Берите и угощайте фрицев из новенького.

— Не новый, но исправный, — уточнил я.

— Посмотрим, — о ткликнулся лейтенант.

Вместе с ним мы установили пулемет на площадке перед бруствером из снега. Я заправил ленту и нажал на спуск. «Максим» застрекотал короткими очередями, как швейная машинка.

— Ну что? — спросил ординарец и, не дождавшись ответа, кивнул мне: — Даем задний ход!..

Мы поползли по проложенному нами следу. Изредка поднимались и бежали. Обратный путь — налегке — занял гораздо меньше времени.

За лесом мне предстояла последняя встреча с мертвецами. Решил стороной объехать того, что лежал на дороге, надеялся, что и другие ездоки последуют моему примеру. С трудом свернул лошадь на снежную целину. Она провалилась в снег по самое брюхо, а все-таки тащила сани, не останавливалась. Совсем немного уже оставалось до наезженной колеи, когда раздался не особенно сильный взрыв. Лошадь повалилась набок и забилась в окровавленном снегу.

Мина!..

Дальше я добирался пешком. Издали увидел на посту Петра. Остановился на минуту. Хотелось обо всем рассказать ему, но вдруг почувствовал, что не могу.

— Отвез пулемет? — спросил он.

— Отвез.

— Как там?

— Потом, — отмахнулся я и направился с докладом к начальству.

6

К вечеру, когда постепенно стихают бои, ^ штабе полка начинается подсчет потерь и остатка боеприпасов. Тем временем походные кухни подтягиваются ближе к окопам: обедают на передовой, как правило, с наступлением темноты, завтрак — тоже затемно, перед рассветом. А на дворе март — дни пошли длинные.

С едой, конечно, можно потерпеть, а вот отсутствие боеприпасов нетерпимо.

Уже около часа я сидел на поваленном при артналете дереве у землянки начальника штаба полка. Наконец услышал:

— Гаевой, зайди!

Это меня.

Захожу в землянку. Там холодно, сыро и сильно накурено. Под жердями на полу хлюпает вода. Начальник штаба сидит на скамейке, поджав ноги, и разговаривает с кем-то по телефону. Перед ним с рапортичкой в руках стоит начальник артснабжения старший лейтенант Сушко.

— Возьмите полуторку и поезжайте за снарядами на дивизионный склад. К утру должны быть на батарее, — говорит мне Сушко. В присутствии начальника штаба он выдерживает строго официальный тон.

— Мы уже выбрали свою норму, — напоминаю я.

— Знаю. Но без снарядов не возвращайтесь.

— Ты сам позвони в дивизию и попроси, — вмешался начальник штаба. — Без твоей помощи он там ничего не сделает.

— Хорошо, позвошо, — обещает ему Сушко, а мне приказывает: — Вы поезжайте, не теряйте время…

Времени я не терял, однако вся ночь ушла на то, чтобы подготовить в неблизкий рейс видавшую видал полуторку, добраться на ней по мартовской распутице до дивизионного склада и выпросить там пять ящиков снарядов к 76-миллиметровым пушкам полковой батареи. Догрузив машину патронами и гранатами, я возвращался в полк уже на рассвете. Полуторка часто останавливалась, буксуя в подтаявшем снегу. Не раз приходилось мне вылезать из кабины, кидать под колеса еловые ветки и подталкивать плечом кузов, пока шофер газовал вовсю.

Намучавшись, съехали с разъезженной дороги, спустились на реку и покатили по льду, как по асфальту. Шофер то и дело протирал рукавицей ветровое стекло и посматривал вверх. Я тоже следил за «воздухом».

— В такую рань фрицы не полетят, — сказал шофер, успокаивая не столько меня, сколько самого себя. — А вы как думаете?

Я посмотрел еще раз на небо и, в свою очередь, заключил:

— Едва ли полетят.

День выдался пасмурным, неприветливым. Редкие снежинки разлетались в стороны перед ветровым стеклом. Тем не менее шофер продолжал тревожиться:

— Я все время в напряжении, пока сижу в кабине. Раз как-то смотрю — справа и слева разрывы, а мне ни черта не слышно — мотор тарахтит. Что делать? Куда рулить? Как в том анекгоде, знаете…

Он принялся рассказывать длинный и унылый анекдот, а меня сморил сон.

Проснулся я от звона разбитого стекла. Лицо обдало. колючим ветерком.

Машина завиляла. Шофер навалился грудью на руль, безвольно свесив руки. Я попытался выровнять движение машины, но из этого ничего не вышло. Полуторка развернулась, загородив дорогу всем, кто ехал за нами, и сразу же заглох мотор. Где-то над головой завывали самолеты, трещали пулеметные очереди.

Шофер был убит. Пуля попала ему в голову. По новому полушубку стекала струйкой кровь. Я выскочил из кабины.

— Что там у вас? — кричал мне водитель с другой машины.

Я безнадежно махнул рукой.

— Опять заходят, — предупредил он и бросился к своему ЗИСу, включил мотор, попробовал объехать нашу полуторку.