Окошко в мир Шахруда (СИ)

Нет несчастнее существа в нашем мире, чем тот, кому довелось родиться с чешуей. Мы – отрыжка демонического мира. Самые слабые и никчемные из всех. Да, к тому же, еще и уродцы: у остальных прекрасные острейшие когти. Или внушительные копыта. Или сильные крылья. А у нас… ничего. У некоторых представителей тоненькие жалкие хвостишки, даже без ядовитой колючки на конце. У иных – несуразные уши, стоящие торчком. Ни брони, ни шипов, ни рогов. Да и зубы совсем как у слабых человечков.

И я тоже принадлежу к этому несчастному племени. Нынешний правитель гораздо милосерднее предыдущего и, по крайней мере, не истребляет “неэстетично выглядящих” чешуйчатых, хотя, я слышал, что ненавидит нас ничуть не меньше. Раньше у него все не доходили до нас руки - поместил в гетто, и вся недолга, потом и вовсе стало не до ерунды: среди сильных демонов произошел раскол, Темнейший не смог удержаться на престоле… и вот теперь он вернулся. Известие об этом заставило нас трепетать в ужасе — кто знает, как он нами распорядится? Мы ждали неприятностей. И они пришли. Но совсем не оттуда, откуда думалось.

Началось с того, что Повелитель привел с собой человека. Очень странного.

Маленький лысый обезьян совсем не боялся ни нас, низших, ни кого сильнее. Поползли странные слухи. Сначала шептались, что Темнейший слишком долго пробыл в человечьем мире, подвергся там невообразимым мучениям и теперь не совсем адекватен. Я лично ничего такого не говорил. И даже на всякий случай не думал. Потом оказалось, что мягкотелый, жалкий в своей беззащитности человечек, умеет колдовать. И не так уж беззащитен, как кажется. А еще с каждым днем его мастерство росло. И теперь уже даже ближайшее окружение Темноликого не смело при человеке и рта раскрыть без веской причины.

Впрочем, до нас, запертых в гетто, рассказы об этих событиях доходили в виде расплывчатых пересудов.

Гетто почти изолировано от остального города, мы и не рвемся туда, вовне, там для нас нет ничего хорошего. Остальные, нормальные, демоны совершенно не переносят чешую. Мерзкие — вот самое мягкое, что можно от них про нас услышать. Сам я себя отвратительным не нахожу. Огорчает отсутствие шипов и другой красоты, однако ничего противного в собственном облике не примечаю. Но те, из основной части города, буквально передергиваются при взгляде на чешуйника. Все настолько плохо, что убийство «чешуерыла» никак не карается. Достаточно заявить, что действие было спонтанным, основанным на сильнейшем чувстве омерзения, и никто не станет предъявлять обвинение. Меня убить так же легко, как таракана.

Как же мы выживаем, спросите вы? Ну, кто-то ведь должен делать грязную работу. Прочищать сливы, вывозить по ночам отбросы, убирать улицы. Это неприятное и очень тяжелое занятие. Низкооплачиваемое. Я получаю так мало, что уже забыл, когда ел вдосталь. Так живут почти все, кому не повезло при рождении. Иногда удается устроиться на дневную работу, но тогда приходится надевать на себя длинное неудобное платье, скрывающее тело. На руки — перчатки. На лицо прилаживается плотно облегающая маска. Ни одна чешуйка не должна оскорбить взгляд почтенных демонов, полноправных жителей.

Гетто волновалось — мы не знали, чего ожидать от Темнейшего. Всех нас, конечно, не перебьют — золотари все-таки нужны, но печальный опыт шептал: грядет чистка. Все правители рано или поздно обращали свой взор на чешуйников и с этого момента начинались черные дни. А сейчас как раз затишье — войн нет, самое время «навести порядок».

А потом в нашем гетто появился ОН. Человек. Сначала просто наблюдал. Прятался на крышах, бесшумно перепрыгивая с одного дома на другой, заглядывал в узкие окна. Мы чувствовали его запах; самые отчаянные пытались поймать и съесть — ничего у них не получилось, конечно; человек сделал какие-то выводы и… начал подчинять нас. Одного за другим. Он подлавливает нас на темных улицах, когда утомленные работой мы плетемся в свои убогие дома, и захлестывает на шее удавку подчинения.

В гетто неспокойно, все со страхом ждут, что же человек станет делать со своими рабами. Количество плененных все больше. Ни у кого нет сомнений, что человек творит свое черное дело без ведома Темноликого, но привлечь к себе ужасающий взгляд Высочайшего - гораздо страшнее позорного рабства.

Зачем мы человеку? Будет пытать? Посылать с поручениями? Может, хочет порадовать своего господина масштабной бойней?

Меня, естественно, тоже волновал этот вопрос. Тем более, что почти все мои товарищи уже носили на груди красный отпечаток человеческой ладони.

Я старался ступать по улицам осторожно. Жизнь, пусть и такая несчастная, все же была мне дорога. Грязь хлюпала под ногами, жаркая летняя ночь укутывала окружающие меня дома непроглядной чернотой. Я еле различал дорогу. Там, по ту сторону стены, каменную брусчатку освещают фонари. Кое-где масляные, а поближе к центру — магические. Сам видел. Эх, у нас-то на такое роскошество рассчитывать не приходится.