Оковы для призрака

На этот раз он ответил без задержек – то ли разгадал мою тактику, то ли верил, что «логика Розы» к чему-нибудь путному да приведет.

– Ты готов поделиться этой информацией со стражами? – продолжала я. – Готов указать все пристанища стригоев, чтобы мы могли нанести им удар?

Это вызвало в толпе горячий отклик: все принялись обсуждать упреждающие поиски стригоев и другие связанные с этим проблемы, причем мнения заметно разделились. Одни считали мое предложение самоубийственным, другие, наоборот, полезным.

Глаза Дмитрия вспыхнули – пусть не тем восхищением, с которым он смотрел на Лиссу, но меня это не заботило. Этот взгляд был хорошо мне знаком, я видела его раньше, в те моменты, когда мы так хорошо понимали друг друга, что даже не нуждались в словах. Та же связь между нами ожила и сейчас, вызванная чувством одобрения и благодарности.

– Да, – громким, сильным голосом ответил он. – Я могу рассказать все, что знаю о планах стригоев и их местонахождении. И готов вместе с вами встретиться с ними лицом к лицу или остаться в стороне – как вам будет угодно.

– Это может оказать нам бесценную помощь. – Ганс с самым заинтересованным видом наклонился вперед в своем кресле. Я мысленно добавила ему несколько баллов – оказывается, он тоже сторонник нанесения упреждающих ударов по стригоям.

Рич вспыхнул – хотя, может, просто перегрелся на солнце. Пытаясь установить, насколько хорошо Дмитрий переносит солнечный свет, морои и сами уже чувствовали себя не очень хорошо.

– Подождите! – воскликнул он, перекрикивая нарастающий шум. – Мы никогда не поддерживали эту тактику. Кроме того, он ведь может солгать…

Его протест прервал женский крик. Из толпы внезапно вырвался моройский мальчик лет шести и бросился к нам. Кричала его мать. Я остановила ребенка, схватив за руку: я-то не боялась, будто Дмитрий причинит ему вред, а вот у женщины от страха мог случиться сердечный приступ.

– У меня есть вопросы! – заявил мальчик, заметно храбрясь.

Мать потянулась к нему, но я жестом остановила ее.

– Подождите секундочку. – Я улыбнулась мальчику. – Что ты хочешь спросить? Давай, смелее. Я не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось, – заверила я женщину, которая с испуганным лицом смотрела на Дмитрия.

Она не могла знать, в состоянии ли я чему-то помешать, но осталась на месте.

– Это неле… – Рич закатил глаза.

– Если ты стригой, – прервал его мальчик, – тогда почему у тебя нет рогов? Мой друг Джеффри говорит, что у стригоев есть рога.

На мгновение взгляд Дмитрия задержался на мне, и снова между нами проскочила искра взаимопонимания. Потом, сохраняя спокойное, серьезное выражение лица, он посмотрел на мальчика и ответил:

– У стригоев нет рогов. Но даже если бы и были, это не имеет значения, потому что я не стригой.

– У стригоев красные глаза, – вмешалась я. – По-твоему, у него красные глаза?

Мальчик наклонился вперед, вглядываясь.

– Нет. Карие.

– Что еще ты знаешь о стригоях? – спросила я.

– У них, как и у нас, есть клыки.

– У тебя есть клыки? – почти пропела я, обращаясь к Дмитрию.

С ним наверняка уже обсуждали это, но когда спрашивает ребенок… Впечатление совсем другое.

Дмитрий улыбнулся – широко, просто потрясающе, и это застало меня врасплох; он очень редко улыбался так. Даже когда он по-настоящему радовался, это была всего лишь полуулыбка. Сейчас же он улыбался от души, обнажив все зубы, точно такие, как у людей и дампиров. Никаких клыков.

На мальчика эта демонстрация явно произвела впечатление.

– Хватит, Джонатан, – с беспокойством сказала его мать. – Ты спросил, а теперь пойдем.

– Стригои очень сильные, – продолжал Джонатан, явно проявляя задатки будущего юриста. – Ничто не может причинить им вред.

Я не стала поправлять его – из опасения, что он захочет увидеть, как сердце Дмитрия пронзают колом. Можно только удивляться, почему Рич не додумался до проверки такого рода.

– Ты очень сильный? – Джонатан тем временем вперил в Дмитрия острый взгляд. – Тебе можно причинить вред?

– Конечно можно, – ответил Дмитрий. – Я сильный, но тем не менее множество вещей могут причинить мне вред.

И потом, будучи Розой Хэзевей, я сказала то, чего, наверное, говорить не следовало.

– Ударь его и увидишь.

Мать Джонатана снова вскрикнула, но быстрый маленький негодяй увернулся от нее, подбежал к Дмитрию и, прежде чем кто-либо успел остановить его – хотя я могла бы успеть, – ткнул маленьким кулачком в колено.

Дмитрий немедленно откинулся назад, сжал руками колено и застонал, как бы от сильной боли.

Кое-кто в толпе засмеялся. Один из стражей подошел к Джонатану, взял его за руку и увел обратно к матери, уже близкой к истерике. По пути через толпу мальчишка оглянулся на Дмитрия.

– Не такой уж он сильный. Не думаю, что он стригой.

Это вызвало новую волну смеха. Третий морой, участвующий в допросе, но до этого помалкивающий, фыркнул и встал.

– Я увидел достаточно. Не думаю, что он должен расхаживать тут без охраны, но он не стригой. Поместите его куда-нибудь в приличное место и приставьте к нему караульных, пока не будет принято окончательное решение.

– Но… – начал было Рич.