Оковы крови

— Тогда, если опыты закончатся и она не умрет, можно мне убить ее?

— За что на этот раз? — устало вздохнул Глен и повернулся в кресле, бросив на нее серьезный взгляд. — Разве теперь у тебя не новая жизнь?! Не пора ли оставить те мелочные обиды позади и просто жить дальше?!

— Ты не понимаешь! Она убила меня! И я должна отомстить ей за это!

— Убила?! Ха-ха! Не смеши меня! Разве это не ты прямо сейчас стоишь передо мной?!

— Ты что издеваешься?! Ты называешь «это» жизнью?! — Кэтлин теперь возмутилась настолько, что начала постепенно выходить из себя. — С тех пор как я стала вампиром, я теперь многого лишена. Даже не могу почувствовать вкус моего любимого клубничного пирожного! Гадство! В итоге она лишила меня всего.

— Ха-ха-ха! — Глен аж затрясся в кресле от накатившего на него внезапного смеха. Девушка же лишь с обидой взглянула на вампира. — Стоило оставить тебя умирать тогда. Я не понимаю о чем ты говоришь, ведь сам то я таким родился. Я лишь могу узнать немного больше о хозяине выпиваемой мной крови, кровь имеет память и я просто читаю ее, но не знаю ее вкуса. Я всегда думал, что еда предназначена только для сохранения жизни, а не для наслаждения. Пока что я не вижу достаточно вескую причину, чтобы отдать тебе на растерзание наш источник пищи. Тем более, что, как я слышал, ее кровь имеет интересный состав.

«В этот момент Глену вспомнился недавний визит Луки к нему кабинет с отчетом. Тот, казалось, пытался подобрать слова, чтобы даже далекому от медицины и науки вампиру была понятна его речь:

— Работа над лекарством проходит крайне успешно. Кровь резистентна… э… то есть ее кровь оказалась способной сопротивляться мутирующим генам. Если так пойдет и дальше, то другие подопытные нам больше не понадобятся. Однако…

— Что еще?

— Как бы это сказать… Ее кровь весьма странная.

— Что это значит?

— Когда я внимательно изучил ее состав, то нашел там некоторые элементы присущие нашей крови. Но самое странное это то, что в ней еще присутствуют и незнакомые мне элементы.

— Что еще за элементы? — было видно, что Глен еще больше заинтересовался.

— Признаться я и сам еще не уверен. Думаю мне нужно будет больше времени, чтобы разобраться во всем этом получше.

— А как ты сам думаешь? Есть какие-либо предположения?

— Пока все, что я могу сказать это то, что это явно кровь гибрида. Только вот какое еще существо оказалось в этом составе — это то, что мне и предстоит выяснить».

Спокойный отказ Глена совсем вывел Кэтлин из себя. Она с шумом хлопнула кулаком по столу, чем снова только усилила его головную боль.

— Так вот как ты ко мне относишься! Разве я не достаточно делала для тебя, что ты теперь жалеешь для меня даже эту дрянь?!

Положив руку ей на плечо, нынешний хозяин замка попытался немного успокоить свою рассерженную девушку более ласковым тоном:

— Вовсе нет, я благодарен тебе и надеюсь, что ты сделаешь еще больше для меня. Только так я смогу быть уверен, что ты все еще находишься на моей стороне. Ведь приносить мне пользу должно быть и тебе выгодно, не так ли?

Тогда Кэтлин вдруг сделала вид, что полностью смирилась и не настаивала больше на своей позиции. Однако в глазах ее затаился недобрый огонек уверенности, ведь в голове у себя она уже все решила: «Я всегда получаю то, что я хочу. И даже если ты против, я все равно заберу у нее жизнь. А пока что просто претворюсь покорной овечкой, чтобы в будущем на меня не пали подозрения».

К сожалению Глен не мог услышать мысли Кэтлин, ведь сегодня, как назло, его голова болела сильнее всего…

***

Пятьсот лет назад…

После известных нам событий Ева надевает длинный плащ с капюшоном, скрывающим лицо, кладет своего ребенка в корзинку и под покровом ночи пробирается в самую чащу леса. Колючие ветви деревьев торчали во все стороны, так и нарываясь оцарапать нежную кожу девушки. К счастью, на небе сегодня взошла полная луна, озаряя дорогу своим мягким прямым светом, да и плотная ткань плаща хорошо сохраняла кожу под натиском сухих, старых и острых веток.

Ева слышала о них еще в детстве. Слышала, что они прячутся в самых глубоких чащах лесов, а еще что их жилища, как и они сами недосягаемы для вампиров. Все, что хотела сделать мать — это просто защитить своего ребенка и его будущих потомков. Именно так она себя успокаивала по пути туда.

Разумеется, путь был не близким, да и сама она не была уверенна идет ли она в правильном направлении. Она понимала, что это было опасно. Но ей уже было все равно: умирать от рук вампира или от лап хищных зверей. К счастью, летом они не настолько голодны чем, к примеру, поздней осенью или зимой, поэтому через некоторое время уставшая до боли в ногах девушка все-таки добирается до своего места назначения.