Оковы небесного сияния

Виктор посмотрел на неё. – Да, к сожалению, именно из-за этого.

– Могу ли я попробовать что-нибудь сделать? Хотя бы облегчить вашу боль. Я вижу, как дрожит она. Я чувствую вашу боль. Но прежде позвольте я узнаю, как вас зовут.

– Виктор. Меня зовут Виктор. – сказал он, сделав очередной глоток вкуснейшего и такой успокаивающего чая.

– Красивое имя. Меня зовут Габриэлла, приятно познакомиться, Виктор. – промолвила девушка, улыбнувшись.

Виктор озарил её божественным взглядом. – Это имя…

– Что с ним не так? – улыбнулась дева, пододвинув к Виктору яблоки, выращенные в богатейшем саду.

– Кто дал вам это имя?.. – робко спросил юноша.

Девушка лишь мило усмехнулась, а после изрекла: – Ты правильно мыслишь, Витя. – она привстала из-за стула, подошла к нему. – Дай мне свою руку. – мило изрекла девушка.

Виктор протянул костлявую кисть. Он почувствовал что–то нечеловеческое в её руках, что–то божественное, ангельское, точно нежное перо прошлось мимолетом по его запястью. Вдруг боль пропала. Он жаждал взглянуть на свою кисть, но дева закрыла её рукой, чтобы он не видел процесса, а позже с явным интересом спросила: – Ты живой?! Но как же ты здесь оказался, Витя… – она встала, открыв обзор для полностью цельной руки, обросшей кожей. – Как ты оказался в этом мире мертвых?

– Как вы сделали это?! – начал восклицать юноша, не верующий своим глазам, осматривая руку.

Девушка ничего не ответила. Лишь указала рукой на зеркало, в котором не было её отражения. Но после всё-таки она заговорит и скажет: – Ты прав, Виктор, я не человек. – сказала она. – Твоя рука должна была окостенеть, но ты… не мертвец, ты живой там, на земле. Линия твоей жизни продолжается. Ты спустился в мир смерти, но зачем?

Виктор протянулся к рубахе, вынул кулон, посмотрел на фотографию, что обрела цвет, посмотрел на голубые глаза девы, что с неимоверной любовь смотрит прямо в его очи.

– Её не существует в твоём мире?.. – спросила девушка, поднося руку к руке Виктора. – Ты здесь, чтобы найти её?..

– Да. – утвердил он, поцеловав кулон, а после убрав его обратно, убрал его к сердцу.

– Ты великий человек, Виктор. Над тобой не властна, ни жизнь, ни смерть. Ты не боишься пути этого… Ради любви, ты готов распрощаться с жизнью, готов пуститься в бесконечные просторы мира мертвецов. – она поднесла руку к его лбу. – Я благословляю тебя, юноша. Ты найдешь её, даю свою клятву. А сейчас отправляйся спать. Тебе предстоит сложный путь.

Виктор оглянулся вокруг – девушка пропала, а солнце начало спускаться за горизонт. Всё осталось, как и было, лишь на столе лежала серебряные карманные часы. Он протянулся к ним, открыл и увидел её… свою возлюбленную, только уже другую фотографию. Фотографию, на которой они целуются на фоне падающего снега. Слезы потекли по его щекам. Повеял теплый ветер из окна, а голове образовался туман. Очень клонило в сон. Безумно хотелось раствориться под теплом одеяла. Хотелось раствориться в объятиях той, за которой он следует, которую он ищет.

Он лежал, растворяясь во тьме, смотря на тёмный потолок, думая о чём–то, потихоньку засыпая. Но вдруг почувствовал он руку чью–то на своей груди. Он бросил взор на руку, а позже налево, где лежала она… Беловолосая девушка с голубыми, как море, как самое чистое и прелестное небо, как лучезарные бриз росы по утру, глазами, лежала на плече, немного притаившись во тьме, но было видно её, как видно солнце даже в самой кромешной тьме, видно её было так, как небесный луч в потемках этого ужасного мира, мира, где нет смысла, где нет ничего, и ничего не имеет смысла, кроме одной и единственной. Она носит название любовь, но любовь настоящая, неподдельная, та, о которой мечтают все, но та, которая всем недостижима.

И любовь так приятно молвила, таким голоском, что сводит с ума, что заставлять утопать в ней полностью. Но ты окунаешься в любовь по своему желанию, ты окунаешься не потому, что зависим, а потому что любишь безмерно. – Знаешь, солнышко, я думала сегодня и поняла, что мы навсегда останемся вместе.

– Почему ты об этом думала? – как сахар, что размешивает ложка, как сок чистого фрукта, что смешивается с водой, как человек, что смешивается с любовью отвечал он.

– Я не хочу терять тебя никогда… Я плакала сегодня, когда ты ушёл. Я почему–то боялась, что ты не вернёшься ко мне… – и трепет был в этих словах, страшный трепет, что слышен был без взора на лицо, что слышен был не голосу благодаря, а тому перебору фибр из души, что сопряжены с другой душою, что рядом лежит, что обнимает, не желая отпускать. Не желая никогда отпускать.

– Глупышка ты моя. Никогда и никуда я не уйду от тебя, Лиза. – он испугался, ибо перепутал имя, он провел своей рукой по её голове, он провел рукой по этим прекрасным белым волосам, что выглядели как любовь, но были лишь составною частью её, а после поцеловал голову, что нитью коснулась его, пройдя сквозь душу, но не ушла, а обмотала её, дабы согреть и уберечь от ветров и диких морозов, от чего и стало так тепло вокруг них. – Я люблю тебя, девочка моя.

Она прижалась к нему сильнее, а он обнял её крепче.