Оковы призрачных вод (СИ)

Не в силах прервать колдовской танец, Киэнн отчаянно прижал хрупкую девчушку к себе, вдавливая в нежную зефирно-белую кожу висящее на шее стальное украшение. Глейстиг поморщилась, пытаясь увернуться, потом зашипела, завыла, добровольно отталкивая уже было напрочь увязшую в ее силках жертву.

— Хорошая у тебя анестезия, пупсик! — судорожно ухмыльнулся Киэнн, чувствуя, что ухмылка вышла перекошенной, как у паралитика. — Горящие угли голыми руками разгребать можно.

Он бесцеремонно сорвал с шеи распятье, оставившее на коже пылающий след. У глейстиг такой же отпечаток запекся до коричневой корки. Ну, отлично, теперь, считай, оба одним клеймом клейменые. Даже и объяснять ничего не надо, сразу видно: ночь была страстной. От левой подмышки до самого живота тянулись четыре рваных раны от когтей кровавой танцовщицы. Джинсы поменяли оттенок с темно-синего на глубоко-бордовый, по крайней мере, до середины бедра. Боли пока все еще не было, но сознание начало понемногу проясняться.

— Тебе хоть вкусно было, дочь Тиллуны? — В мозгу давно сложился паззл: матерью маленькой шлюшки могла быть только младшая из трех беван ши. — Не отравилась? Знаешь вообще, что пила?

Глейстиг перепугано попятилась:

— Ты от королевы?

— Королева мертва, деточка. Я — король Маг Мэлла.

Юная вампирка побледнела до пепельно-серого и, накренившись в сторону, грохнулась на пол. Как раз подбиравшийся к ее ногам Лестат с шипением взлетел на бархатную штору. Ну вот, не было печали. Киэнн, пошатываясь, встал на ноги. Крови он успел потерять уже изрядно, но, кажется, все же не настолько, чтобы брякнуться рядом с глейстиг. А пусть полежит, что ей станется. Разве что связать ее для порядка. Он отстегнул от цепочки оказавшийся и впрямь спасительным нательный крест, и, на всякий случай, сунул в карман — бога-то, скорее всего, нет, но придуманные его почитателями средства защиты иной раз все же вполне успешно работают. Цепочка, по счастью, тоже стальная. Не Глейп-ниэр, конечно, но на что-то да сгодится. Наверное, было бы надежнее пойти и оборвать ту дверную цепочку, покрепче будет, но для этого неплохо бы иметь силу фоморки. Да и… Кишки боггарта, причинять боль и творить насилие над четырнадцатилетней девчонкой — тоже дело дерьмовое, так что, раз уж сие неизбежно, пожалуй, лучше хоть не слишком усердствовать.

Киэнн аккуратно завел тонкие ручки лежащей в беспамятстве глейстиг ей за спину и связал цепочкой от креста. Лилейная кожа почти сразу поалела на месте прикосновения металла и покрылась мелкими пузырьками, как от крапивы. Маленькая вампирка застонала и пошевельнулась. Несколько секунд она бессмысленно смотрела в пол, потом вскрикнула и попыталась вырваться, но сталь уже делала свое дело, не только причиняя боль, но и вытягивая силы. Киэнн перевернул девчушку на спину, чтобы видеть ее глаза, и, на всякий случай, крепко прижал коленом к полу.

— Я ничего тебе не сделаю, глейстиг. И освобожу, если ты невиновна. И если ты поклянешься волнами Ллира, Бездной Домну и пеплом своей матери, что не станешь снова пытаться убить меня.

В сущности, даже такая пафосная клятва — всего лишь условность, но он будет знать, если она преднамеренно солжет.

Глейстиг пару раз сглотнула, беспомощно поморгала огромными изумрудами глаз, то и дело морщась от боли, и торопливо проговорила:

— Клянусь… мой король.

Киэнн не спешил.

— Как тебя звать? По-настоящему.

Имя — это, как ни крути, чертовски важно.

— Уэнья, — выдавила из себя козлоногая. И тут же уточнила: — Уэнниадд, дочь Тиллуны.

— Прекрасно. Чтобы не мучить тебя еще дольше, Уэнниадд, только один вопрос: знаешь ли ты хоть что-нибудь о похищении и подмене трехлетнего мальчика из рода Дэ Данаан, сына правящего короля Маг Мэлла, или его нынешнем местонахождении?

И так понятно, что скорее всего нет. Она и о самом короле ни хрена не знает. Но мало ли!.. Даже слепое орудие, если она — не более, чем орудие, может что-то да знать.

— О любом похищении и подмене ребенка в прошедшую ночь Лунайсэ, — на всякий случай уточнил он.

Уэнья ретиво замотала головой, так, что Киэнн едва не испугался, что вампирка сейчас свернет себе шею:

— Я не была в Маг Мэлле восемь Бельтанэ, мой король! Я ничего не знаю о том, что произошло там за время моего отсутствия. И я даже не слышала о мальчике, о котором ты говоришь. Или каком-либо другом ребенке, подмененном на Лунайсэ.

Киэнн разочарованно вздохнул. И чего ради я душу-то продал? Это все, конечно, не наверняка, надо бы, с дозволения Эйтлинн, еще разок допросить эту любительницу свежей крови с пристрастием, по всем правилам, пустив в ход Серебряную Плеть, но… Чутье подсказывало ему, что глейстиг не врет. Он отпустил уже едва не вопящую от боли девочку, чувствуя себя последним садистом:

— Повернись, развяжу.

Глейстиг не заставила просить себя дважды.

— В ссылке, что ли? — полюбопытствовал Киэнн, пока она дула на обожженные запястья. — Или сбежала? Почему думала, что тебя будут искать?

Уэнья хлюпнула носом: