Оковы призрачных вод (СИ)

— Вполне. Никто же ничего не заметил. Просто чувак обделался с перепугу. Кроме того... — Киэнн снова ухмыльнулся: — Ну, король я или нет?

— Но зачем?

Эйтлинн сама толком не понимала, что чувствует сейчас. Поведение Киэнна одновременно пугало и изумляло ее, угнетало и восхищало. Впрочем, таким он был, пожалуй, всегда. Его магнитные полюса то и дело менялись местами, а пространство между ними рвалось в клочья, как ветхое тряпье в наряде нищего бродяги.

— Зачем? А ты бы предложила пройти мимо? Или стоять и смотреть? Если бы его и не поколотили (хотя уже начали), то уж точно сдали копам. А те, скорее всего, загнали в какой-нибудь трудовой лагерь для малолетних нелегалов.

— Может, для него и лучше было бы, — робко возразила Эйтлинн. — Хоть кормили бы…

— Этт, в тюрьме никому не лучше.

— Ты рассуждаешь как фейри, Киэнн!

— Да, — твердо заявил он в ответ. — Я и есть фейри. А ты?

— Но он не фейри, понимаешь? Этот мальчик — человек!

— Увы. — Киэнн кивнул. — К сожалению, да.

По асфальту мягко прошуршали шины желтого авто с номерками на крыше.

— Поехали.

Уже в салоне такси Эйтлинн наконец позволила себе немного расслабиться и, уложив голову Киэнну на плечо, тихо проговорила:

— Знаешь, на самом деле я рада, что ты припугнул этот чванливый сброд. Молодцы против овцы. А тут сразу все дружно хвосты поджали. Просто… Наверное, я даже не ожидала, что ты вмешаешься. В конце концов, это просто чужой ребенок…

Она понимала, что по меркам Маг Мэлла говорит страшную крамолу: нет такой вещи, как «просто чужой ребенок», ребенок, до которого тебе нет никакого дела. С другой же стороны, всего лишь вытащить чужого ребенка из пасти дракона казалось ей слишком малым, недостаточным.

— Я хочу сказать, что ведь это и вправду не Ллеу…

Ее утверждение невольно все же получилось похожим на вопрос.

И только тут Эйтлинн поняла, что Киэнн уже, скорее всего, не слышал ее. Потому что снова прилежно ушел в глубокий транс, нащупывая нужный сигнал. Эйтлинн вздохнула. Их отношения становились все более напряженными и сейчас она чувствовала себя как глупая девчонка, которая путанно лепечет в телефонную трубку: «Я все еще люблю тебя» и осознает, что ее голос заглушили помехи на линии.

— Линкольн сквер, — наконец вернулся в сознание Киэнн. — Ты что-то говорила перед этим?

Эйтлинн уныло покачала головой.

День прошел без толку, как и предыдущий. Киэнн честно соблюдал свою часть уговора, и по-хорошему Эйтлинн следовало сделать то же самое. Но как же ей этого не хотелось!

— Ты сам говоришь, что это сработает только в том случае, если искомый субъект тоже будет под веществом. И что вероятность такого удачного стечения обстоятельств крайне мала.

Они стояли на углу насквозь пропитанного запашком дешёвого каннабиса переулка в Вест-Сайде и Эйтлинн отчаянно хваталась за последние здравые аргументы. Одурманенный чарами фоморки таксист послушно ждал их по другую сторону дороги у серой двухэтажки с наглухо забитыми фанерой окнами, его счетчик наверняка накручивал уже не первую тысячу «зеленых».

У Киэнна здравые аргументы давно закончились, и он вовсю давил на эмоции:

— Этт, я десятый час выматываю из себя жилы, чтобы сделать так, как хочется тебе. Но, как видишь, у меня ни хрена не получается! Мы можем еще недельку-другую побиться лбами об стенку, но потом я, с большой вероятностью, сдохну, и тебе все-таки придется искать мне замену. А про Ллеу тогда можешь забыть. Если, конечно, ты именно этого и не добиваешься. Только учти, что мой подменыш проживет крайне недолго. Повторная подмена сама по себе всегда лажа, а уж подмена короля, перебравшего яда Серебряной Плети…

— Придумай другое средство! — перебила его Эйтлинн. — Спроси совета Эрме, в конце концов. Или давай я что-то еще придумаю…

— Я спрашивал! — рявкнул он. — И ты уже придумывала. Это все ни хрена не пашет. Ты нарочно не хочешь позволить мне применить единственное рабочее средство? Может, мне все же стоило для начала допросить тебя, а не бегать по всем вселенным, высунув язык?

— Да как же ты задрал! — Эйтлинн со всей дури саданула кулаком в кирпичную стену. Сквозь разорванное кружево перчатки потекли четыре тонкие струйки крови. — Валяй, допрашивай. Теперь я уязвима для твоей Плети. Спроси и успокойся.

Киэнн замер в нерешительности. Во взгляде его почему-то читался неясный испуг.

— Ну? Чего ждешь?

Кровь потихоньку капала на грязный асфальт. Дэ Данаан убрал дрожащие руки в карманы и виновато опустил глаза:

— Извини. Я ляпнул сгоряча. Я верю, что это не ты.

— Ни хрена ты не веришь. Давай, убедись и перестань меня доводить.

— Не стану, — упрямо мотнул головой он.

— С чего это вдруг? Еще какой-нибудь сраный потаенный гейс? Или тебе ссыкотно заглядывать в душу фомора?

— Еще как ссыкотно, — согласился он. — Но не поэтому. Я не буду тебя бить. Потому что знаю, что тогда слечу с катушек полностью. И что ты меня за это окончательно возненавидишь.

Эйтлинн поморщилась.

— А ты уверен, что этого еще не произошло?

Киэнн слабо улыбнулся:

— Уверен. Иначе ты бы позволила мне ширяться чем угодно и сколько влезет.